В былые времена в селе Ново-Давликеево чуть ли не в каждом крестьянском подворье держали мелкий рогатый скот — коз и овец. Да не поштучно, а целыми стадами в несколько десятков голов. Тому способствовали богатые кормовые угодья окрестностей, близость леса и открытых пространств для пастьбы, поросших густой сочной растительностью. Даже после того, как в 1965 году вышеназванный населенный пункт вошел в состав Казани, превратившись в городской микрорайон «Поселок Мирный», жители продолжали считать себя сельчанами: возделывали огороды, держали на подворьях всевозможную живность, облагораживали сады и палисадники. Козы и овцы дружно блеяли в хлеву, принося своим хозяевам неплохую прибыль, радуя свежим молоком, шерстью, мясом.
Да и нынче, по правде сказать, жители Мирного, не говоря уже о чисто сельских населенных пунктах республики, не прочь держать в личных подсобных хозяйствах мелкий рогатый скот — всетаки напряга с ним по сравнению с крупным в плане ухода гораздо меньше. А на курбанбайрам, считающийся по мусульманским традициям главным праздником жертвоприношения, ритуальное заклание животного подразумевает духовное обращение к Богу. Эта древняя традиция в нашей мусульманской республике чтится свято — ежегодно на курбанбайрам в жертву приносятся десятки тысяч животных.
Невольно возникает вопрос: куда после забоя девать шкуры животных? Разумного и бережливого человека он не только удивит, но и возмутит: как куда, в дело пускать! Ведь это очень ценное вторсырье — натуральная кожа, из которой чего только не делают, начиная от дубленок, всевозможной обуви и кончая элегантными сумками, кошельками и прочим ширпотребом. Но, увы, далеко не везде в республике налажен сбор шкур животных после забоя…
Группа владельцев ЛПХ поселка Мирный, от имени которых выступил Валерий Золотарев, обратилась к автору этих строк с просьбой «взять проблему на острие пера», проанализировать ее и по возможности помочь решить вопрос сбыта шкур животных после забоя.
— Несколько лет назад на своем подворье я держал с десяток овец, — рассказал Валерий Иванович. — Бараны были у моего друга Вячеслава Маркелова, стадо коз имел сосед Ильхам Миндубаев, овечек держала Фарида Шайхутдинова. Что ни говори, а в нашей местности мелкий рогатый скот почитался, все от него шло в дело. Теперь же мы столкнулись с тем, что не знаем, куда девать шкуры… Если от КРС их худобедно принимают заготовители, то от бараньих и козьих отмахиваются, и эти шкуры приходится тупо утилизировать, потому что овчинка выделки не стоит — возни много, а навара никакого. Отчасти по этой причине я и мои товарищи отказались от овец и коз, да и коров нынче в Мирном раздва и обчелся. Больно накладно стало держать животину простому крестьянину, на одних кормах разоришься. Да и владельцы КФХ далеко не всегда в прибыли — один мой знакомый фермер из Лаишевского района вынужден был все свое поголовье под нож пустить, потому что его хозяйство стало нерентабельным. Куда шкуры дел? Да закопал…
Традиционно сбором кожсырья у населения и последующим процессом доведения его до кондиции (сдачи в производство) занимались в республике кооператоры. Они и сейчас это делают, но, как признались в Татпотребсоюзе, не в таком объеме, как прежде, и без особого азарта. И это несмотря на то, что забои скота сосредотачиваются на убойных пунктах республики, там объемы в последнее время увеличились, а значит, должны расти и объемы заготовки и кожевенного сырья. Увы… В прошлом году кооператоры республики сумели собрать у фермеров и владельцев ЛПХ более 85 тысяч шкур КРС. и около 60 тысяч — мелкого рогатого. Для Татарстана — считай, ничего.
Что же мешает заготавливать этого сырья больше? Попробуем разобраться. Вот мнение по этому поводу начальника управления заготовок Татпотребсоюза Рифата Минлезянова:
— Одна из главных причин спада заготовок кожсырья, и это касается не только Татарстана, но и всей России, — уменьшение спроса на этот вид продукции. А коль нет сбыта — нет и сбора… Раньше, например, в Казани активно работало и принимало шкуры животных ОАО «Сафьян», которое занималось их переработкой. Сейчас с этим частным предприятием мы сотрудничаем не так активно, как прежде, объемы их производства сегодня значительно сократились. Шкуры, которые татарстанские кооператоры собирают у владельцев ЛПХ и фермеров, пройдя соответствующую обработку и получив «охранную грамоту» ветеринаров, отправляются за пределы республики, в основном в Рязань. Но и там берут, как правило, лишь КРС. С мелким рогатым скотом сложнее, разве что частники работают с таким сырьем в незначительных объемах. Знаю одного хорошего специалиста по овчинам в райцентре Лаишева, но объемы у него, как и у других частников, слишком малы, несоразмеримы с крупными предприятиями. Мы ищем сбыт по всей России, в странах СНГ, например, в Казахстане, в дальнем зарубежье.
Вот такая оценка ситуации специалиста. Кстати, можно в целом отметить и спад спроса на продукцию из натуральной кожи — люди сегодня предпочитают покупать изделия из искусственных компонентов, которые дешевле и легче. Раньше, помнится, армия спасала. Солдатам шили тулупы из натуральной овчины, рукавицы и прочее обмундирование — сейчас перешли на синтепон и другую синтетику, которая значительно дешевле. Хотя никто не станет оспаривать тот факт, что изделия из натуральной кожи практичнее, безопаснее, уютнее, что ли, а главное — они теплые, что особенно важно для России, ведь мы северная страна с пока еще трескучими зимними морозами, от которых синтетика не спасает…
Есть еще одна веская причина упадка заготовок кожевенного сырья — цена. Если шкуры КРС болееменее населением сдаются — за бычью весом в 20-30 кг можно получить две-три тысячи рублей (цена определяется по весу самой шкуры), то овечьи и козьи оцениваются поштучно — 50 рублей за одну шкуру. Совсем не выгодно изза парытройки овчин везти их заготовителям, да и те возьмут ли еще. Легче закопать гденибудь на огороде и, как говорится, с глаз долой. Правда, можно воспользоваться услугами частных заготовителей, которые к тому же не столь капризны и придирчивы. Но и они стремятся брать, опятьтаки, в основном лишь шкуры КРС. Частные заготовители сегодня являются конкурентами официальным сборщикам, создавая конкурентную среду. Таким образом, рынок в этом деле, худобедно, а работает.
Но не все так плохо, как кажется на первый взгляд. Не так давно автору этих строк довелось встретиться в райцентре Заинск с заготовителями ССПК «Заинский», которые традиционно занимаются сбором у населения шкур, в том числе мелкого рогатого скота. На предприятии есть специальное помещение, где после забоя животных шкуры подвергаются всем необходимым операциям технологической обработки, выдерживаются при определенной температуре, прежде чем отправиться на завод. И при этом каждая шкура с ССПК «Заинский» имеет специальное клеймо ветврача Натальи Батыршиной. Она обязательно присутствует не только при разделке туши, но участвует во всем процессе — начиная от приемки скота, проверки сопроводительных документов и кончая отправкой сырья на завод .
— В мою задачу входит полная ветеринарная санэкспертиза забитого животного, — рассказывает Наталья. — Ножом вскрываю все лимфатические узлы, смотрю щечные мышцы на голове, определяю наличие гельминтов и других паразитарных заболеваний. Лишь после этого, если все в порядке, даю разрешение на реализацию мяса, субпродуктов или шкур животных.
У Натальи имеется специальная печать — клеймо с личным номером. Такое, кстати, наличествует у всех ветврачей, прикрепленных к скотоубойным цехам — по номеру клейма впоследствии легко отследить поступление продукции в продажу, имя ветеринара, санкционирующего забой. Ветврачом оформляется также ветеринарная справка, свидетельствующая о безопасности продукта.
Работа не простая, ответственная, да еще с явным акцентом социальной значимости — поэтому она и субсидируется государством. Ежегодно кооператоры Татарстана получают от Минсельхозпрода РТ субсидии на заготовку шерсти, мяса и кожевенного сырья: в прошлом году эта сумма составила 22 миллиона рублей, в этом достигла 30 миллионов. Но средств, как видим, все равно не хватает, особенно на заготовку шкур, ставшую непопулярной в народе. Может, пришло время поддержать не только кооператоров, но и самих хозяев частных подворий? Да и частных заготовителей?
Конечно, проблема требует решения, причем вдумчивого, конструктивного и оперативного. Коекакие сдвиги уже есть. В дни празднования курбанбайрама в Казани жертвенный забой скота взяли на себя мечети, расположенные на сопредельных территориях. Часть мечетей после забоя отправляет шкуры животных на предприятия Татпотребсоюза. Например, в поселок Мирный за кожсырьем приезжают заготовители Мамадышского райпо — правда, их «уловы» там не большие, в среднем от 80 до 120 шкур. Но вокруг Казани десятки поселков, и если работать целенаправленно — в целом можно делать неплохие сборы. Пока же основная часть шкур животных, забитых на курбанбайрам при содействии мечетей, опятьтаки массово утилизируется.
Рифат Минлезянов считает, что это — недопустимое транжирство, ведь шкуры — ценное натуральное сырье, которое обязательно нужно собирать, пускать в дело, тем самым давая возможность заработать и сельчанам. Ведь столько труда и средств они вкладывают в процесс выращивания скота на своем подворье!
Высшее руководство Центросоюза отмечало на форуме в Казани в апреле нынешнего года, что кооперация теряет свои позиции. В первую очередь потому, что ориентируется на старые принципы и методы, считая их исключительно надежными и проверенными, не желая перестраиваться. Но пришли, мол, новые времена с высокой конкуренцией, пространство заполнили формации, которые раньше, при социализме, казались чужими, абсолютно неприемлемыми…
Эх, устами тех, кто это сказал, мед бы пить. Вот только это совсем не так. Была бы жесткая конкуренция в заготовке шкур — цены на них не были бы мультипизерными, и производители их так бы не страдали. А односторонняя бюджетная поддержка Татпотребсоюза — это вода на мельницу монополии.
Людмила КАРТАШОВА.
На снимке: село Гришкино Мамадышского района.
Фото автора.