В наше время в тренде — люди, ведущие здоровый образ жизни, занимающиеся физкультурой и спортом. Но, увы, нередко в нашей жизни правит бал его величество «СЛУЧАЙ», от которого никто не застрахован. Или все-таки есть возможность снизить риски?
Об этом наш разговор с главным врачом ГАУЗ «Республиканский клинический противотуберкулезный диспансер» Минздрава РТ Алексеем АЛЕКСЕЕВЫМ.
— Алексей Петрович, было время, когда говорили, что туберкулез, якобы, побежден. Но не тут-то было! Сраженный и загнанный в угол, он то и дело поднимает голову. Вот и сейчас, говорят, начинает активизироваться. Так это или не так? И как сегодня обстоят дела с заболеваемостью туберкулезом в Татарстане?
— На сегодняшний день эпидемиологическая ситуация по туберкулезу в Татарстане относительно благополучная, не то что десять лет назад… Заболеваемость составляет порядка 33,5 случая на 100 тысяч населения в год. Считайте: в республике проживают примерно 3800 тысяч человек, а больных туберкулезом на учете состоит около 2600 человек или менее 0,1%. В России в целом заболеваемость выше процентов на 30. Тем не менее, с туберкулезом нужно быть все время начеку, потому что это инфекционное заболевание, передающееся воздушнокапельным путем. Момент заражения определить невозможно — мы не прочувствуем сам момент заражения, оно происходит бессимптомно. Например, в том же общественном транспорте… И что дальше? Человек инфицировался, но иммунитет справился, болезнь не развилась. Однако в его организме сохраняются микобактерии, которые не активны и живут вместе с хозяином всю жизнь. Но когда носитель попадает в определенную ситуацию, когда снижается иммунитет, очаг оживает, появляются клинические формы туберкулеза. И тогда предстоит долгий курс лечения.
Вот почему так важно регулярно, раз в год или два, проходить флюорографическое обследование. К тому же флюорография определяет не только туберкулез. Из ста выявленных в ее процессе патологий у больных лишь около 30 процентов оказываются туберкулезом, остальное — другие заболевания, в том числе рак легкого. Так что мы, проводя флюорографию, работаем не только на себя, но и на онкологов, терапевтов.
— В городе нет проблем с флюорографией — в любое время можно ее пройти, получить результаты и начать лечение в случае необходимости. А вот сельчанам сложнее. Как строится эта работа на периферии?
— В Татарстане фтизиатрическая служба сосредоточена в едином юридическом лице — Государственном автономном учреждении здравоохранения (ГАУЗ) «Республиканский клинический противотуберкулезный диспансер», расположенном в Казани на улице Шаляпина. У нас шесть филиалов: в Бугульме, Лениногорске, Альметьевске, Набережных Челнах, Нижнекамске, Зеленодольске. Все имеют стационары и диспансеры, за каждым филиалом закреплены несколько муниципальных районов. В 36 ЦРБ имеются туберкулезные кабинеты, в которых работают врачифтизиатры, фельдшеры. Мы, кстати, недавно анализировали статистические данные, изучали: кто больше и чаще болеет туберкулезом, горожане или сельчане. Так вот, на селе больных нашего профиля оказалось меньше. Наверное, потому что на селе каждый житель как бы на виду. А вот в городах даже соседи по подъезду не знают, кто у них проживает рядом, какой образ жизни ведет, чем болеет. Но разница небольшая — в городе 33,9 случая туберкулеза на 100 тысяч населения, на селе — 32,1.
— Но сельчане, если заболеют, обращаются к врачу реже, предпочитая терпеть. У них слишком много забот по хозяйству, до больницы добраться порой не просто. Пока какой-нибудь тракторист или доярка дойдут до нужного кабинета и постановки правильного диагноза, невесть сколько времени пройдет…
— Болеть туберкулезом бессимптомно невозможно. Важно, каким методом заболевание было выявлено: с помощью ранней диагностики (флюорографии) или когда пациент приходит с жалобами к врачу сам. В идеальном (желательном) варианте не менее 60 процентов пациентов должны выявляться профилактически , 40 — по самообращению с клиническими симптомами (кашель, потливость, слабость). Первые, как правило, даже не подозревают, что уже больны. Задача в том, чтобы максимально быстро и рано выявить болезнь. В сельскую местность мы направляем передвижные флюорографические установки, которые объезжают населенные пункты как минимум раз в два года. И сельчане, кстати, на такие осмотры идут гораздо активнее, чем горожане, которые избалованы тем, что у них все под рукой. Поэтому я не могу сказать, что в сельской местности отсутствует доступность фтизиатрической помощи. В прошлом году за счет средств республики мы приобрели три передвижных флюорографа: один направили в Альметьевский район, другой — в Бугульму, третий оставили в Казани. Запланировано приобретение еще восьми передвижных установок специально для осмотра жителей сельской местности.
— А почему именно юго-востоку столько внимания уделено со стороны фтизиатрической службы республики?
— Не буду скрывать, там ситуация с туберкулезом сложнее, чем в Казани и в других регионах Татарстана. Корни этой ситуации следует искать в лихих 90годах, когда именно нефтяной юговосток, где крутились большие деньги, отличался «развитой» наркоманией, большим количеством ВИЧинфицированных и больных гепатитом. Эти заболевания снижают иммунитет, а больные являются «группой риска» для развития туберкулеза. Так вот, сейчас туберкулезом там болеют чаще всего те, кому 4050 лет — те самые креативные молодые люди 90х годов прошлого века, активно искавшие приключений, тратившие деньги на наркотики и прочие «увеселения».
Способствуют развитию болезней на селе и не надлежащие условия труда. Например, если в хозяйствах мастерские для ремонта не отапливаются и зимой там холодно и сыро, если техника старая и постоянно ломается и трактористу то и дело приходится ее ремонтировать — на холоде и ветру, под дождем. Если в коровниках и телятниках гуляют сквозняки…
— Можно ли реально вылечиться от туберкулеза?
— Безусловно, это излечимое заболевание. Но оно требует от пациента терпения: лечение очень длительное, приходится принимать большое количество препаратов с непростой переносимостью. И тут важно не останавливаться, а доводить лечение до победы… Вот недавно был такой случай. Очень активный молодой человек, бизнесмен, много ездил по стране. И както со скорой помощью попал в больницу с кровохарканьем. Ему поставили диагноз: классический туберкулез. Молодой человек не поверил: не может этого быть! Просто не обращал внимания на симптомы, списывал усталость и слабость на стрессы, на то, что много работает и мало отдыхает, кашель — на банальную простуду. С трудом убедили, что у бизнесмена туберкулез. К счастью, вылечили, у нас в стационаре он пролежал два месяца. Но не у всех историй болезни счастливые концы…
— Вы имеете в виду молниеносные формы туберкулеза? Слышала, что особенно опасно это заболевание для детей.
— Именно. Раньше у детей нередко случался туберкулез центральной нервной системы — так называемый туберкулезный менингит. И дети стопроцентно погибали, даже если своевременно начинали лечение, или оставались глубокими инвалидами со всевозможными нарушениями зрения, слуха, глотания. К сожалению, молниеносные формы туберкулезного менингита, хотя и редко, и сейчас встречаются. Поэтому обязательно нужно делать прививки — они спасают ребенка от смерти. У нас нет ни одной обязательной прививки, они все добровольные. Сейчас очень распространено мнение, что нам не нужны детские прививки, от них лишь осложнения… Неправильное мнение, задача медиков — убедить в их необходимости. На пятыйшестой день после рождения детям делают в плечо прививку от туберкулеза — ослабленную вакцину. Но это не панацея от болезни — она не убережет от заболевания туберкулезом, но спасет от молниеносной смертельной формы.
— Туберкулез считается социальной болезнью — развивается, как вы говорите, в тяжелых жизненных ситуациях. При этом нападает внезапно, бьет сильно, уходит, возвращается… Как защититься от свободно разгуливающих по улицам, не желающих лечиться, выделяющих палочки Коха, недисциплинированных больных?
— Да, к сожалению, есть в нашем обществе разного рода люмпенличности, которые абсолютно наплевали на здоровье свое и близких. Ведь больной открытой формой туберкулеза опасен для окружающих, но у нас нет принудительного лечения для таких людей, нет законодательных актов, позволяющих их изолировать. Хотя, если четко известно, что данный человек болен туберкулезом и выделяет палочки Коха — врач вправе отправить его на принудительную госпитализацию. Она предполагает, что пациента кладут в больницу, изолируют, а принимать лечение или нет — он решает сам, это его право — пить лекарства или не пить. Пациент может и уйти из больницы… В 2017 году 56 больных открытой формой туберкулеза в республике были госпитализированы по решению суда. Но одна треть их не доходит до окончательного срока лечения, которое очень длительное — 6, 12 и даже до 24 месяцев.
В самом деле, сложно заставить пациента пить лекарства. И не правомерно. Но изолировать таких — необходимо. Зарубежная практика в этом плане очень жесткая. В случае выявления бациллярного больного ему предлагается пройти добровольное лечение — можно дома. Но ставятся определенные условия: в общественных местах появляться исключительно в маске, регулярно принимать препараты (в таком случае бактерии становятся неактивными и не могут заразить других). Пациента контролируют, анализируют прием препаратов, и если зафиксируют нарушения режима — изолируют, закрывают в палате, и он находится там столько, сколько необходимо. Это практика развитых стран. Наша российская принудительная госпитализация — это не принудительная изоляция. Чтобы изолировать пациента, нужно создать условия. Очевидно, такие условия у нас не готовы…
Людмила КАРТАШОВА.
На снимке: прием пациента в сельской больнице.
Фото автора.