На этой неделе была очередь Даши навещать бабушку. Старушка круглый год жила за городом, в доме, который покойный дед долго строил, а пожить в нем толком не успел. Вдова наотрез отказалась переезжать в город к дочери. Говорила, что ступая по половицам, прикасаясь к перилам крыльца, которые муж собственноручно вытесал, она будто продолжает общаться с ним. Еженедельно отшельницу навещали внучкистудентки, Даша и Маша, привозили продукты и лекарства, помогали по хозяйству.
Даша разбирала сумку на веранде, выкладывала продукты на круглый столик. Бабушка взглянула, закручинилась:
— Хлебто бородинский где? Забыла? Хоть бы просто ржаной купила. Ты же знаешь, я белый не ем!
Действительно, забыла. Ну да не беда, Даша на велосипеде быстренько съездит в сельский магазин неподалеку. Велик был старенький, стоял в сарае еще с тех времен, как они с Машей проводили здесь школьные каникулы. Престижа такой не добавит, но ездит пока исправно. Дороги в дачном поселке были грунтовые и совсем разбитые. Крупные ямы местные засыпали чем придется: строительным мусором, обломками кирпича. Для автомобиля участки такой «терки» приемлемы, а велику некомфортно. Даша спешилась и шла по обочине, ведя велосипед рядом. Ее заставили обернуться смешные звуки — вроде бы утка закрякала. Вместо утки увидела долговязого субъекта, тоже ведущего велосипед по обочине. Кряканье издавал клаксончикдудочка на раме. Даша фыркнула, владелец пижонского велика ухмыльнулся. Им было по дороге, и, конечно, познакомились.
У попутчика Славы в поселке жила тетушка. Дама она пожилая, и, как Славик выразился, «умеет уважать себя заставить».
Когда приехали в магазин, оказалось, что хлеб сегодня не завозили, и было решено вместе съездить в другой, подальше. Так и получилось, что Даша привезла долгожданный бородинский лишь к вечеру, когда бабушка вся извелась от беспокойства за нее. Старушка ворчала, а «побродяжка» даже не оправдывалась, чемуто втайне радуясь.
На следующей неделе к бабушке приехала старшая из сестер, Маша, и на этот раз все продукты по бабушкиной заявке в ее сумке были в наличии. Погода стояла прекрасная, грех было не прокатиться на велосипеде, полюбоваться бабьим летом. И гдето под ослепительнозолотыми березами познакомилась Маша со Славиком, разъезжавшим на спортивном велосипеде с забавным клаксончиком.
Маша была девушкой решительной. Рано начала работать, зарабатывала достаточно, чтобы оплачивать учебу и снимать квартиру, успела «слегка» побывать замужем. Поскольку она жила отдельно от родителей, сестры довольно долго не виделись, не шушукались «о личном». А поделиться было чем обеим. Даше — о свиданиях со Славиком, о походах в кино, посиделках в кафешке, о романтических прогулках. И самое волнующее — что он ей сказал, как посмотрел при этом, что она ответила... А вот Маша могла бы поведать о первых визитах Славика к ней, в ее съемную квартирку. Хотя, наверное, не рассказала бы, младшую сестрицу Маша считала инфантильной размазней, но старалась не шокировать — непедагогично. Наезжая к бабушке, обе сестрицы удивляли ее своим внезапным увлечением велосипедными прогулками. А ведь уже поздняя осень, погода не особенно радует.
Потом стало холодно, и бабушка переполошилась — зима близко, а у нее розы не укрыты, кусты малины не пригнуты к земле. И она попросила обеих внучек приехать на выходные, помочь подготовить сад к зиме, а заодно продегустировать пироги с поздней антоновкой.
Когда сестры подъезжали на маршрутке к поселку, Даша, которая смотрела в окно, тихонько ахнула: «Славик!» Маша, которая смотрела в другую сторону, резко повернулась к окошку:
— Где?
Велосипед уже завернул с шоссе в боковую аллею, но она успела разглядеть блондинистый затылок и спину в куртке со знакомой эмблемой. В удивлении повернулась к сестре: «А ты что, тоже с ним знакома? Давно?»
Всю дорогу от остановки до бабушкиного дома девушки выясняли диспозицию: кто, когда, при каких обстоятельствах. Получалась картина маслом — классическое мужское коварство. Даша расплакалась и, всхлипывая, почемуто принялась упрекать сестру:
— Ты всегда меня троллила, кукол и конфеты отнимала, любимую мою чашку с птичками разбила, а теперь и Славика...
Маша только морщилась, кусая губы, но все же не выдержала, вспылила: замолчи! Хочешь, чтобы он вдобавок и нас с тобой поссорил? Не дождется. Сполосни лицо, к бабушке не смей зареванной являться. Сейчас придем к ней и сразу займемся тем, для чего приехали. А с этим двурушником позднее разберемся. На горячую голову нельзя. И младшая послушалась.
У старшей был некоторый жизненный опыт на тему мужской «зрады», как выражаются украинцы, поэтому выводить нехорошего Славика на чистую воду она не спешила. Лишь через пару часов, когда они с Дашей наработались на грядках и немного устали, в голове сложились нужные фразы для достойной отповеди недостойному Славику. Маша взяла мобильник и вышла в сад, подальше от бабушкиных ушей, да и сестрицыных тоже, а то она чересчур трепетная. Вернулась тихая, будто озадаченная чемто. Нетерпеливо ожидавшей сестре сказала, что Славик не стал оправдываться, а попросил не пороть горячку, не жечь мосты, а просто немного подождать, хотя бы до вечера. Коекто должен подъехать и тогда поговорят...
Даша пожала плечами:
— О чем еще говорить, все ясно. Ну, до вечера так до вечера.
В сумерки на мобильники обеих сестер одновременно пришли СМСки с просьбой выйти за калитку. Маше пришлось придержать сестру за подол, чтобы не выбежала вприпрыжку, и приказать сделать скептическое выражение лица. Но за калиткой стоял не Славик, а целых два Славика, и оба держали по букету, так что с выражением лица проблемы возникли у нее самой.
Два братапогодка, два высоких блондина, с именами Вячеслав и Ярослав — в честь двух дедов. Как и Даша с Машей, опекавшие бабушку, они навещали своенравную, но любимую тетушку, держали у нее велосипед и коекакую одежку, которой оба при случае пользовались. Когда познакомились с сестрами, младший уговорил старшего не торопиться прояснять ситуацию, показавшуюся ему забавным приколом. По мере развития отношений объясниться становилось все труднее, и дурацкий прикол обернулся большой обидой. Разбирались долго, и букеты осенних хризантем перекочевали в руки сестриц, лишь когда стало совсем темно. К этому времени все четверо немного озябли и обрадовались, когда к ним вышла бабушка и пригласила в дом, на чай с яблочным пирогом.
Вера МИРОНОВА.