Топтание на месте

14 сентября 2017

Подведены итоги работы животноводов республики за 8 месяцев. Что можно сказать? Первое, что бросается в глаза, это выполнение намеченного на этот год плана по росту производства молока — 105% к уровню прошлого года. Эта цифра лишь с первого взгляда кажется нам, рядовым гражданам, абстрактной: дескать, какая разница — 105% или 55%? Мы, мол, живем в рынке, и спад производства продукции в одном регионе только воодушевит сельхозпроизводителей в других — тут же придут «на помощь», заполнят прилавки. А заграница и вовсе спит и видит, как бы накормить россиян своим молоком.

Так­то оно так. Да не совсем. Во­первых, мы живем в период международных санкций против России и ответного, приветствуемого наши­ми аграриями эмбарго по большому перечню товаров, в том числе и продовольственного назначения. Во­вторых, объем производства собственной животноводческой продукции напрямую отражает уровень продовольственной безопасности и страны в целом, и регионов­ в частности. А происходящие в мире события с их локальными войнами, межрегиональными конфлик­тами и политической нестабильностью убеждают в том, что ВТО с ее принципами открытости границ для международной торговли, в которую мы вступили, сегодня просто мираж, и наша страна с ее огромны­ми природными ресурсами должна быть самодостаточна.

Поэтому 105% — цифра, греющая душу: идем в правильном направлении. Но возникает вопрос: а достаточна ли эта динамика для региона, который считается самым молочным в России? И ответ однозначен: не достаточна. И дело не только в том, что сама по себе эта цифра — 105% — вызывает сомнения, поскольку и поголовье коров в этом году уменьшилось на 4 тысячи, и уровень продуктивности составляет лишь 104%. Откуда молоко­то? Сильнее тревожит другое, а именно не видимые глазу тормоза. Что­то есть такое, что мешает развиваться молочной отрасли более высокими темпами. На такие размышления наталкивают элементарные сравнения. Возьмем районы, где рост производства молока значительно опережает среднереспубликанский показатель. Это Заинский (118%), Атнинский (118%), Кукморский (113%), Алькеевский (113%) и некоторые другие. Ладно, Заинский район поднимается из середины молочной сводки, и резервов у него предостаточно. Ну а Атнинский? В этом районе самая высокая в республике продуктивность дойного стада в течение всего года — до 24 и более килограммов молока в сутки на корову. Здесь, кажется, все резервы исчерпаны. И кадровая проблема стоит остро: район, по сути, пригородный. Но ведь находят же возможности для роста атнинцы!

И взять такие районы, как Мензе­линский, Камско­Устьинский, Арс­кий, Тукаевский, Апастовский. Здесь не только не достигли хотя бы ка­кого­то роста, а даже снизили производство молока. И это в условиях­ более или менее стимулирующих цен на молоко. Черемшанцы, муслюмовцы, менделеевцы, бугульминцы хотя и плюсуют, но уровень продуктивности коров у них такой, что без стыда и не скажешь. В чем дело?

Пойдем от коровы. Генетика молочного скота в Татарстане хорошая. В основе сложившихся популяций — голштинофризская порода, считающаяся самой молочной в мире. Что нужно буренке, чтобы она сполна отрабатывала свой генетический потенциал? Это, наверное, известно даже горожанину. Первое — надлежащие условия содержания, второе — полноценное кормление, третье — налаженная система воспроизводства. О том, чтобы «поцеловать» буренку, мы уже не говорим: в условиях крупных комплексов и ферм Машки и Дочки уходят в историю, остаются номера 12, 27, 124…

Так вот, во многом благодаря реализации приоритетного национального проекта с его льготным кредитованием, а также из­за обостряющегося дефицита кадров на фермах и комплексах условия содержания животных, а значит и условия для работы людей в хозяйствах выровнялись. Сейчас можно смело утверждать, что львиная доля буренок после 2006­2007 годов — первых лет действия приоритетного национального проекта — содержится в современных комплексах, на новых фермах или в помещениях, подвергнувшихся серьезной реконструкции. В них благодаря системам принудительного вентилирования стал более здоровым микроклимат.

Практически ушла в прошлое ручная раздача кормов доярками. Не везде, надо говорить прямо, но по большому счету это так. Привычными на фермах стали тракторы с кормораздатчиками­миксерами.

Что касается воспроизводства стада, то тут возможности у районов тоже практически одинаковые. Действующее в республике племпредприятие «Элита» сполна обеспечивает хозяйства достаточным количеством субсидируемых государством доз спермы от лучших быков­производителей для искусственного осеменения коров.

Почему же в работе хозяйств такие контрасты? Атнинцы, балтасинцы, сабинцы, кукморцы, если анализировать республиканские сводки надоев, круглый год идут впереди с суточными надоями молока на корову около 20 и более килограммов, а камско­устьинцы, альметьевцы, мензелинцы, черемшанцы, спасчане еле­еле через 12 килограммов переваливают, и то на короткую июньскую пору. Что, люди разные? Разное отношение к работе?

Вообще, если бы на все вопросы были готовые ответы, наверное, уровень жизни в нашей стране был бы другим, более высоким. Нажал, например, глава региона кнопку на компьютере с вопросом, тут же «комп» выдал ответ, а то и последовательность мероприятий для решения той или иной проблемы. И — пошло дело…

Увы, таких программ еще не придумано. И в ближайшие сто лет, пока человеческий фактор будет решающим, они вряд ли появятся. А человеческий фактор, будем надеяться, будет всегда, пока живо само человечество.

Да, мы знаем из послереволюционной истории нашей страны, какое великое множество программ было рождено и под крылом правящей партии, и уже в наше рыночное время. Нельзя сказать, что все они оказались мертворожденными бесполезными проектами. Сельчане старшего поколения, например, помнят времена, когда за литр молока можно было купить два литра солярки, а сейчас и один литр дизтоплива не купишь. Многие наверняка не забыли республиканскую программу «Сто», когда хозяйства, порой под давлением «сверху», оснащались зерноуборочными комбайнами до уровня максимальной нагрузки не более 100 гектаров уборочной площади на комбайн и за две недели проводили жатву. Нынче нагрузка 600­700 и более гектаров является чуть ли не обыденным явлением, и не будет большим откровением сказать, что кое­где хлеба в этом году могут уйти под снег или будут перепаханы.

Тут надо сказать прямо: как бы мы ни нахваливали принимаемые в последние годы программы поддержки и стимулирования сельхозпроизводителей, эти тонкие ручейки не восполнят того ущерба, нанесенного селу потоком обрушившегося на него в начале 90­х годов диспаритета цен, так и не устраненного до сих пор. А где деньги­то? Ответа нет. Сельчанам остается с тоской смотреть на регулярно публикуемый в журнале «Форбс» список богатейших людей планеты с их миллиардными состояниями, в котором все больше и больше фамилий наших удачливых «бизнесменов».

Что снова и снова удивляет? Это способность наших людей противостоять трудностям. «То, что нас не убивает, делает нас сильнее», — это про наших сельчан. И в этом плане больше преуспевают наши «северяне» — жители тех самых более продвинутых по молоку районов. Они и на фермах трудятся результативнее, и села с деревнями у них краше и богаче, и, как кажется, даже поют они на разных концертах художественной самодеятельности звонче и озорнее.

…Жизнь сама рано или поздно все расставляет по своим местам. Помню село Сулеево Альметьевского района начала 2000­х годов. Просыпается народ, и из одних домов их обитатели спешат на вахтовый автобус, везущий пассажиров на нефтяной промысел, из других идут в колхозную мастерскую или на ферму. У первых месячная зарплата в разы выше, чем у вторых, нормированный рабочий день, два выходных, у других — работа с раннего утра до ночи и никакого просвета впереди в плане улучшения материального благосостояния. И с каждым годом кадровая проблема в колхозе все острее и острее. Дошло до того, что председатель провел коренную решительную реформу: весь скот с ферм раздал колхозникам на подворья, а сам колхоз реформировал в фермерские хозяйства. И не провалилось село в тартарары: по словам нынешнего главы поселения, живут люди нормально.

Судя по тому, что мы давно в рыночных отношениях и, казалось бы, есть у хозяйств материальные стимулы развиваться, а получается нечто похожее на топтание на месте, мы уперлись в ту стену, когда надо делать выбор: или продолжать долбить «мертвую породу» с весьма туманными перспективами на успех, или же делать какие­то более решительные шаги.

 

Владимир Тимофеев.

Вернуться в раздел "Разное"