Владимир Алсинин
На зорьке стою я на берегу,
В наш пруд опрокинуто небо,
Я к родине малой любовь берегу,
Как к маме, как к черному хлебу.
И нет больше в мире такого угла,
Где б сердце в истоме сжималось.
Спасибо за то, что я сберегла
Все это — пусть самую малость…
Стремителен бег времени. Летит оно, как экспресс, в окнах которого мелькают города, деревни, полустанки. Аж в глазах рябит. Поток информации на нас обрушивается водопадом: из телевизора, из смартфона, из газет, журналов и радио. В голове шумит. Иной раз и терпенья от этого всего уж нету.
Но… приезжаешь в родные пенаты, в глухую деревню, и словно бальзам на душу. Тишина и покой. Даже собаки не лают. Разве что стайки рыбок в глубине пруда, да шум водяной струи из выводной трубы на плотине, падая с высоты двух метров, говорят о том, что окружающий мир подвижен.
Ягодный дух витает в воздухе. Вон они, ягодные поляны, сразу за крайней изгородью на бугре расстилаются. Нынче аромат еле слышен. Вчера прошелся, трава хрустит под ногами, того и гляди, вспыхнет, как порох. Дождя не было с середины мая. Спасибо росе — этому дивному явлению природы: смачивает листочки, освежает.
Ищешь счастье гдето на стороне, а оно — вот, тут, где всегда было. Никуда не прячется. Вот дуб на берегу с корой шершавой, стоит, как и двадцать, и тридцать лет назад, только стал развесистей, кудрявей. И тень от него с желанной прохладой шире. Сколько раз обнимался с ним, черпая энергию. И он щедро делился ею, не жадничая. А вот заросли ивняка — какие ровные мушкетерские шпаги получались из его ветвей!
А вот еще появился шум. Это брат начал поливать огород. За вчерашний жаркий день вода в большой железной емкости нагрелась, так что и помидоры, и огурцы, и земляника, и еще с десяток наименований всяких огородных культур получают теплую воду.
Насос, которым он качает воду, пятнадцать лет назад достался брату даром. Родственник взял аппарат на заводской свалке. Брат взял его, заменил шнур с вилкой, и с тех пор насос служит ему безотказно.
Да, много чего из той, старой, советской техники дожило до наших дней и исправно служит. Только нынешние новые механизмы никудышные, едва гарантийный срок отрабатывают…
Впрочем, что это я? Не о том думаю. Думать надо о вечном, о непреходящем. Вот пруд, а в нем — небо, там медленно плывут облака. Так, наверное, было и сто, и тысячу лет назад…
Деревня только изменилась. Когдато по северному берегу пруда стояла целая улица. Сейчас ее нет, лишь два дачных домика приютились, где редко увидишь обитателей. Даже летом.
А в тех домах, где жизнь еще теплится, живут пенсионеры. Пенсия у них маленькая, но они не жалуются: где земляники продадут на городском базаре, где — луку.
Огород большой, а они возьми, да еще прикопали участок на пустыре — под картошку. Где только силы берут за всем этим хозяйством ухаживать? А на дворе еще кролики, пять или шесть кошек, да две собаки. Нынешней молодежи так не сдюжить.
Может, вот эти бесконечные хлопоты по хозяйству и помогают держаться брату и его жене на плаву: она с сахарным диабетом както справляется, а он — с сердцем.
По воде прошла рябь, шевельнулась стайка рыбешек. Чует сердце, клев сегодня будет…
Фото автора.