Любовь и вечная память...07 мая 2015«Бабуль, а в нашей семье были участники войны?» — спросила я у своей бабушки. «Были. Мой папа воевал, дважды был в плену и вернулся домой контуженный, но живой. А маме, когда началась война, было всего 16 лет и ее, девчонку, оторвав от дома, отправили копать окопы под Сызранью. Тогда они не знали друг друга. Родители пережили все ужасы войны, испытали на себе голод и холод и делали все, чтобы защитить страну от врага».
Этот разговор был не единственным, мы садились рядом и разговаривали, иногда к нам присоединялась бабулина сестра Алиса по скайпу: она помнит почти все, что касается отца. В этой статье я попробую рассказать о прадедушке, которого я не видела, но от этого не менее дорогого мне человека, прожившего жизнь достойно. Мы, его потомки, благодарны ему за стойкость, силу духа и бескорыстие.
Шарафутдинов Хайрутдин Шарафутдинович, 1920 г.р., родом из села Какре-Елга Азнакаевского района. До войны работал учителем в Татшуганской 7-летней школе Тумутукского района. В 1939 году мобилизован Тумутукским РВК на военную службу. Был старшим сержантом 35-ой танковой бригады 30-ой Армии. Погиб 20 марта 1942 года в Тверской области. Отец Хайрутдина — Шарафутдин Зиганшин вел переписку с сыном во время войны. Он сам был инвалидом Гражданской войны второй группы и в это время работал бухгалтером в колхозе «Урняк» («Пример») Азнакаевского района Татарской АССР.
Время неумолимо стирает воспоминания о Великой Отечественной войне. Современная молодежь знает о ней мало. Отчасти, наверное, в этом виноваты взрослые, которые считают: зачем ворошить прошлое, говорить о лишениях, болезнях и смертях. Пусть наши дети этого не знают. Вот они и не знают. А ветераны уходят один за другим, уносят историю…
Шесть лет назад умерла моя мама — Валентина Ивановна Ленина. Могла бы подольше пожить, да война подорвала здоровье. Помню, както мы разговорились, попросила маму рассказать о военном времени, сравнить его с настоящим, включила диктофон…
Дядя Ваня, рассказывай дальше07 мая 2015Шла весна девяносто пятого года. Я подрабатывала в газете частной телестудии. Газетка была маленькая, а я замахнулась на целый разворот, на большой материал к 50летию Великой Отечественной войны. И не поспевала, и не укладывалась в сроки, и чтобы не получилось тяпляп, на скорую руку, решила отложить текст на пять лет, до следующей юбилейной даты.
— А следующего юбилея может и не быть, — сказал редактор. — Вообще 9 Мая может не быть. Все в стране идет к тому, очень на то похоже.
Это сегодня его слова звучат как гром среди ясного неба и кажутся дикими, кощунственными, невероятными. А тогда на экранах и страницах газет все смелее рассуждали, что Советский Союз ничем не лучше фашистской Германии, наших солдат сравнивали с гитлеровцами. Помилуйте, говорили, какой праздник, какой парад? Впору каяться и голову пеплом посыпать.
Мой отец, вернувшийся с фронта, принес с собой трофейный солдатский котелок. Надо признать, что во все времена немцы умели делать вещи добротные. Походный котелок был из алюминия, не круглый, а овальноизогнутый, как сейчас делают карманные фляжки, чтобы удобно лежали на бедре, с плоской крышкой. Крышка толстостенная, с бортиком высотой сантиметра в три и удобно закругленным краем, ее можно использовать как тарелку и как сковородку, для чего служила откидывающаяся ручка на шарнире с упором.