Нынешним летом по пути в село Старый Утямыш заехали в райцентр Черемшан. Время было ограничено, и когда нас пригласили посетить местный музей, пробовали отказаться, мотивируя тем, что хотелось бы подробнее познакомиться не с прошлым, а с настоящим района. Однако, уговорили.
Научный сотрудник Валентина Захарова рассказала, что уникальность Черемшанского музея в том, что история здесь представлена через судьбы людей, не зря его называют Мемориальным центром.
— У нас тут 13 тысяч персоналий, то есть на 13 тысяч черемшанцев мы можем дать краткую биографию и другую информацию о них. Материалы собирались в течение 30 лет. Инициатором музейного центра был Николай Сергеевич Фролов. Очень давно он приехал в наш район агрономом из Пестречинского района, но настоящим его призванием стала история. В 1980 году Фролов организовал музей, который первоначально назывался музеем боевой славы — тогда это было модно. Но мы пошли другим путем. Каждый человек проживает определенный период времени, и нельзя вычеркнуть жизнь человека из жизни страны и ее истории. Посетители музея учатся мужеству, узнают себя в земляках, ощущают здесь свои корни, вспоминают прошлое. Вот эта стена (мы ее называем стеной скорби), испещрена многочисленными именами. Здесь высечены фамилии 8 тысяч 954 черемшанцев, погибших в годы Великой Отечественной войны. Вы не представляете, насколько эта стена популярна среди посетителей музея. Каждый стоит возле нее подолгу. Помню, както пришла в музей старушка и спрашивает меня: «Дочка, а где тут мойто?» Я показала, и она своей сухонькой морщинистой рукой стала гладить буквы, чтото шептать, то вытирала слезы, то улыбалась — словно разговаривала с тем, кого уже нет.
Неожиданно и я оказалась в плену у прошлого, надолго остановившись у музейной экспозиции, посвященной выходцу из села Старый Утямыш, героюпограничнику Асхату Зиганшину.
...Далекий Курильск — столица тихоокеанского острова Итуруп, скупая дальневосточная весна, торжественный митинг, на котором чествуют моряковпограничников, сумевших выжить в бушующем океане практически без еды и воды в течение долгих 49 дней. На деревянной трибуне со звездой выступает мой отец Борис Андреевич Карташов, офицер погранзаставы, где служили отважные моряки.
Детсадовскую малышню, в числе которой была и я, привели на митинг, собравший все население Курильска. Мы вручали героям цветы. А потом бегали в толпе, слушали, о чем говорят взрослые, изумленно делились друг с другом информацией о моряках.
«Представляешь, они ели сапоги... Фу, они же невкусные. А больше ничего не было. И еще ремешки от часов, и ремни с брюк... А разве их можно есть?»
Эти сапоги и ремни на всю жизнь врезались в память, и еще фамилия одного из моряков, которую произносили чаще других — Зиганшин. Это ему я вручила цветы. И это он, как потом услышала от отца, был главным по званию и взял на себя командование, установив жесткий порядок на утлом суденышке. Порядок, который помог выжить и не сойти с ума. А такие моменты были. У меня, маленькой девочки, волосы дыбом от страха вставали, когда я слышала родительские разговоры о том, как ктото когото вроде бы съесть пытался... И лишь благодаря выдержке 20летнего моряка Зиганшина — главного в команде, попытка людоедства на барже, унесенной зимой в открытый океан и швыряемой там волнами 49 дней, была предотвращена. И не повторялась, потому что Зиганшин придумал есть кожаные ремни и сапоги.
Но почему, спросит дотошный читатель, морские пограничники — Поплавский, Крючковский, Федотов и Зиганшин не ловили рыбу? Этот вопрос я както задала своему брату, моряку дальневосточного рыболовного промыслового флота. И он сказал, что рыбалка невозможна без соответствующих снастей в штормовом январском океане, когда рыба уходит на глубину. Что касается воды, то хотя вокруг ее был целый океан, соленой морской не напьешься. Моряки собирали воду из систем охлаждения двигателей, она была хоть и ржавой, но пресной. Скалывали также лед с бортов баржи, но это было опасно — суденышко в любой момент могло перевернуться.
После изнурительного дрейфа по зимнему, совсем не тихому Тихому океану самоходную баржу с обессиленными людьми (как признался Зиганшин, он тогда весил 40 килограммов), обнаружил американский авианосец.
В Черемшанском музее подробно (в документах, письмах и статьях из газет) расписана вся история, случившаяся с четверкой моряков. Да ее хорошо знает каждый житель района, по крайней мере, в селе Старый Утямыш, в котором мы побывали, о Зиганшине сельчане рассказывали с особой гордостью. Вспоминали его отца Рахимхзяна абы, который родом из Старого Утямыша, старших сестер и брата, родившихся здесь. Самто Асхат Зиганшин появился на свет на железнодорожной станции Шентала Самарской области, расположенной на границе с Татарстаном, куда семья переехала в поисках лучшей жизни, убегая от голода и нищеты, в 30е годы прошлого века. Да так там и осталась. После окончания восьмилетней школы Асхат Зиганшин поступил в училище механизации сельского хозяйства, получил профессию трактористамашиниста, два года перед армией работал в МТС. Конечно же, мечтал связать свою жизнь, как и его предки, с землей, сельским хозяйством. Но судьба распорядилась иначе — Асхат Рахимзянович породнился с морем, 41 год он проработал в аварийноспасательной службе, обеспечивающей водолазов Северного флота.
Отдавать воинский долг, служить Родине юный Зиганшин поехал на Дальний Восток. После окончания мореходных курсов в ЮжноСахалинске его направили на остров Итуруп, в Курильск, старшиной самоходной баржи Т36. В ночь на 17 января 1960 года ее, стоявшую у берега на разгрузке, вместе с людьми унесло в открытый океан. И начались 49 дней испытаний. Из продуктов — буханка хлеба, немного крупы да два ведра пропахшей мазутом картошки в машинном отделении. Вот как об этом вспоминал командир баржи, младший сержант Асхат Зиганшин:
— В ту ночь была штормовая погода, ветер 3035 метров в секунду здесь дело привычное. Связь на барже пропала, так что сообщить, где мы и что с нами, не было возможности. Поначалу надеялись, что нас поносит по волнам в океане, потом ветер изменится и пригонит баржу к берегу, такое уже случалось. Но на сей раз разыгрался другой сценарий: суденышко гнало и гнало прочь от берега. Жалкие наши продукты кончались на глазах, сразу начали жестко экономить. Пытались поймать хоть какуюто рыбу. Много времени и сил ушло на то, чтоб изготовить снасти, но непогода оборвала все сети, и об ухе пришлось забыть. Мы старались спокойно рассуждать о том, что нас ищут, не допускали разговоров о трагическом исходе, надеялись на спасение. Это, наверное, и помогло. Хотя были моменты отчаяния, и не раз... Океан в объятиях шторма, баржу накрывает волной, а в душе безразличие, апатия — уж лучше умереть, чем так мучиться. Но волна отойдет, а мы, как ненормальные, смеемся: надо же, еще живы... На барже я нашел номер газеты «Красная звезда», оттуда узнал, что вскоре начинаются испытания советских ракет, как раз в том районе океана, куда нас несло, и вход любых судов в те места вплоть до первого марта прекращается. Я тогда подумал, что до весны нас точно не найдут. Так и случилось: нас спасли только 7 марта... Уже через пару недель нашего путешествия мы съедали одну картофелину в день на четверых. А когда и ее не стало, я вспомнил рассказ школьной учительницы о том, как моряки ели кожу, содранную с мачт. Первым мы сварили в океанской воде ремешок от часов, предварительно порезав его как лапшу: выпили бульон, проглотили кусочки кожи... Потом в ход пошли солдатские ремни, сапоги — их съели семь пар...
Но не голода я боялся больше всего, а паники. Поэтому сразу поставил цель — не допускать эмоциональных срывов. Чаще других срывался самый молодой наш товарищ Иван Федотов. Когда он начинал заламывать руки и причитать: ребята, нам не выжить. нам хана, я тут же переводил разговор в другое русло. Самым страшным моментом стал уход американского судна. Когда корабль приблизился к барже, мы, обессиленные, совсем размякли и безучастно ждали, когда за нами спустятся. Но американцы этого не знали, думали — сами выйдут... Над нашей баржей зависли вертолеты, а авианосец — видимо, там увидели, что у нас все спокойно — начал медленно удаляться. Мы решили, что теряем последний шанс на спасение... К счастью, американский корабль вернулся, и мы услышали вопрос на ломаном русском: «Вам помощь нужна?» В США мы побывали в НьюЙорке и СанФранциско. Тогда в Америке я впервые увидел телевизор. Потом вернулись в Советский Союз, где нас встречали как героев. Мне жал руку наш первый космонавт Юрий Гагарин, а Владимир Высоцкий даже посвятил песню, правда, в ней он ошибочно назвал меня Асханом. Одну из улиц в Шентале назвали моим именем...
Еще в ту пору был популярен рок и ансамбль «Битлз». И про нас сложили песню, вся страна ее распевала:
«Как на Тихом океане
Тонет баржа с чуваками.
Чуваки не унывают,
Рок на палубе кидают.
Зиганшин буги, Крючковский рок,
Поплавский съел второй сапог.
Пока Зиганшин рок кидал,
Гармонь Федотов доедал...»
На самом деле гармони не было, это уже, так сказать, народный фольклор.
В чем же суть подвига курильских пограничников, получивших в награду ордена Красной Звезды, и подвиг ли это вообще? Ведь они не сделали ничего геройского, никого не спасли — разве только самих себя. Зато Зиганшин и его друзья воочию показали, на что способен человек, каким отважным и сильным он может и должен быть в трудной экстремальной ситуации. И это очень поучительно для всех нас: как бы тяжело не было, нельзя унывать, отступать и сдаваться. Кто ищет, тот всегда найдет, кто верит — тот добьется. Это девиз оптимистов, людей действия, а значит — ПОБЕДИТЕЛЕЙ. И чтобы уж совсем понятно было, вспомните сказку про мышонка, который, попав в кринку с молоком, не испугался, не утонул в нем. Он так упорно работал лапками, что взбил молоко в густые сливки и выбрался наружу.
Асхат Рахимзянович Зиганшин живет ныне в городе Стрельна Ленинградской области. Несколько раз приезжал на родину отца в Черемшанский район, выступал в школе. Об этом нам рассказал глава Староутямышского сельского поселения Рафис Мингулов. При этом был очень горд, что Асхат Зиганшин — его земляк, крепкий, настоящий мужик от земли.
— Это она, земля наша родимая, дала ему силы, — считает Рафис Садырович. — Научила мужеству, стойкости и жизнелюбию. Благодаря своей правильной сельской закваске Асхат Рахимзянович сумел выжить в тяжелейших, казалось бы, совершенно не приспособленных для человеческого существования условиях, своим примером поддержал людей и не дал им погибнуть. Вот у кого я бы посоветовал учиться нашей молодежи!
Людмила КАРТАШОВА.
На снимке: портрет Асхата Зиганшина в музее села Черемшан.
Фото автора.