На закате нынешнего лета довелось побывать в Норвегии — суровой северной стране, где более 60 процентов площади не пригодны для существования человека. А если говорить о сельскохозяйственных угодьях, то они и вовсе занимают три процента земельной площади, при этом под пашней — лишь 437 тысяч га (для сравнения: в Татарстане 4,4 млн. га земель, из них 77 процентов — пашня.) Тем не менее, в Норвегии живут более четырех миллионов человек, и весьма неплохо по меркам Европы.
На лугу пасутся ко...
Мы поселились в уютном четырехзвездном отеле на окраине Осло (население столицы Норвегии немногим превышает шестьсот тысяч человек, причем, четверть этого количества составляют мигранты). Но я не буду рассказывать о достопримечательностях замечательного города на берегу Ослофьорда, окруженного тремя с лишним сотнями озер. Кому хочется узнать подробности — езжайте в Устье Ло (так переводится название Осло), или зайдите в интернет. Мы же с вами сразу отправимся в норвежскую деревню.
...За окном нахохлилось прохладное туманное утро с капельками дождя на автобусных окнах. Ничего особенного, это традиционная августовская погода для Норвегии. Солнышка лучше не ждать, и хорошо, если будет просто дождливо, без ветра. А то как подует — только держись, никакой зонт не спасет. Недаром Норвегию называют страной сломанных зонтов, поэтому в сумочке лучше носить обычный дождевик с капюшоном на завязках.
Едем в деревушку Флом. Мимо проносятся зеленые луга, быстрые речки, поросшие густыми лесами пологие горные вершины. Изредка на склонах мелькают одиночные аккуратные домики фермеров без заборов. По соседству на лугах пасутся животные, в основном козы и овцы. Только диву даешься, как здесь люди обитают, как они добираются до своих жилищ. Впрочем, норвежцы очень изощренный и трудолюбивый народ, за всякое дело берутся умело, так что по делам и награда. В этом убеждаешься, когда проезжаешь по многочисленным тоннелям, проложенным в скалах и глубоких ущельях. Ныряешь в такой с замиранием сердца как в омут, боишься открыть глаза... Но это лишь с непривычки, все безопасно. По самому длинному в мире Лердальскому тоннелю (его протяженность 24, 51 км), занесенному в книгу рекордов Гиннеса, мы ехали 20 минут. Тоннель залит голубоватым светом с оранжевой подсветкой снизу, в совокупности это очень походило на солнечное освещение. То и дело за окном мелькали столбики с огнетушителями. Мало ли что, а вдруг авария...
Три часа с небольшим езды от Осло — и вынырнуло из за поворота вместе с неожиданным солнышком живописное селение Флом. В переводе с норвежского — «небольшой луг, окруженный склонами». Долина Флом, как утверждают ученые, была образована миллионы лет назад в результате таяния ледников. Испокон веков жители Флома занимались сельским хозяйством: разводили скот, держали фермы. Сейчас в поселке проживают чуть более трехсот человек, занятых, в основном, в сфере туризма. Дело в том, что люди сюда стремятся со всего мира, чтобы полюбоваться пейзажами знаменитого Согнефьорда (фьорд — извилистый и глубоко врезавшийся в сушу морской залив со скалистыми берегами), прокатиться по экстремальной, петляющей по горным ущельям, мимо снежных вершин и мощных водопадов Фломской железной дороге. Гостей, понятное дело, надо обслуживать. И даже овцы с козами, пасущиеся на сочном зеленом лугу возле фермерского домика, выкрашенного в любимый норвежцами бордовокоричневатый цвет (такая краска, оказывается, дешевле «элитной» серой с голубым), служат во Фломе, как я позже выяснила, в туристическом сервисе. Они украшают местный пейзаж, при этом местные фермеры получают доплату от государства за каждое животноеэкспонат.
У Фломского причала огромной глыбой высился белоснежный морской лайнер. Круизные суда частенько заходят в норвежские фьорды — глубина позволяет. Туристы, покинув свой огромный плавучий дом, готовились к посадке на небольшой прогулочный теплоход. Он вотвот увезет их на экскурсию по самому узкому в мире Неройфьорду — ответвлению Согнефьорда. Я в этом путешествии уже побывала. Несмотря на холодный ветер, брызги и наглых чаек, буквально подлетающих к лицу — все два часа простояла на верхней палубе, фотографируя экзотичные пейзажи. Пароходик, кстати, отнюдь не экскурсионный — это обычный общественный транспорт здешних мест. Жители курсируют на нем из Флома в деревню Гудванген, расположенную в самом конце Неройфьорда, по пути кораблик заходит и в другие селения. Многие из них находятся в столь труднодоступных местах, что иного пути сообщения, кроме водного, нет. Тем не менее, никто уезжать не собирается — фермерствуют, разводят скот, растят детей. Так у потомков суровых викингов устроено с давних времен. Когдато приставали к берегу лодки с товарами и продовольствием, все необходимое с помощью простейших приспособлений (например, корзины с камнями, работающей по принципу рычага), поднималось наверх, к жилищу крестьянина. На лугах паслись животные, а маленьких детей, чтобы они, не дай Бог, не сорвались с вершины обрыва, занятые работой взрослые привязывали к чемунибудь надежному, например, к дереву.
...Нынче привязанных детей мы не увидели, но то и дело в объектив фотоаппарата попадали пасущиеся в изобилии на склонах животные. И не только на склонах, но по крышам строений расхаживали, пощипывая корм, козы и овцы... Все очень просто — крыша из дерна, поросшего травой. Это удобно — животные кормятся под боком, выгодно — газонокосилка не нужна, так как козы сами «подстригают» газон, заодно удобряя его. Такие земляные крыши в старые времена были очень популярны у норвежских крестьян. В Осло довелось посетить удивительный этнографический музей, где наяву попадаешь в мир старой норвежской деревни — с домами, крытыми дерном, с визжащими на подворье поросятами, гогочущими гусями, коровами, овцами, козами и прочей живностью.
Ко мне, Катька ...
Передо мной стоял выбор — или проехаться по железной дороге, хлебнуть адреналина, или заглянуть на подворье к местному фермеру. Я долго колебалась, но здоровое сельскохозяйственное любопытство взяло верх, и в то время, как почти вся наша группа погрузилась в поезд, я отправилась на ферму.
Давно не приходилось так близко «общаться» с овцами. Крупные, в чистой меховой одежке животные неспешно прогуливались по зеленому лугу. Некоторые особо бесстрашные особи лезли на гору — видать, там трава была сочнее. Подошла к невысокой изгороди и позвала: «Кать, Кать, Кать...»
...Когда я была маленькой, у моей бабушки в деревне проживало много животных. Каждому она давала имена: корова Зорька, бычок Тимошка, хряк Борька, коза Милка, овца Катька. Последнюю я особенно хорошо помню, потому что ходила за ней, когда та была совсем юной, блеявшей так забавно, тоненько, и я даже пыталась ее дрессировать. Катька смотрела на меня красивыми, в густых ресницах глазами чайного цвета, и не двигалась с места. Это в лучшем случае, а вообще она, как все овцы, была очень пугливой, в руки не давалась. Порой бабушка бегала за ней по всему порядку и кричала: «Катька, Катька, ко мне...». Зимой бабушка сидела у окошка с прялкой, вытягивая из косматого комка тонкую длинную нить — мягкие и теплые носки получались из Катькиной шерсти.
Норвежские овцы оказались совсем не похожими на наших пугливых бяшек. Мало того, что ухоженные, словно только что из парикмахерской, так еще послушные и ласковые. Подошедшая на мой зов овца смело взяла из рук пучок травы и подставила морду: погладь меня. Я погладила, а овца закатила от удовольствия глаза, того и гляди — замурлычет... Пока мы так любезничали с овцой, нас заприметила маленькая китайская девочка, которая тоже захотела покормить овечку травкой и потрогать ее лобик. А вскоре все семейство китайцев (мама, папа и старший бар) усердно наглаживало овцу, буквально тая от удовольствия. Так я их и сфотографировала...
Чуть позже, где на ломаном английском, где просто знаками, пообщалась с местным фермером, вернее его сыном. Молодой человек лет 27 вышел на луг с мальчиком лет пяти и стал учить его делать планку. Мальчишке было трудно, но он отчаянно терпел. Я невольно улыбнулась, вспомнив, с каким трудом мы эту самую планку исполняем в спортзале на занятиях по фитнесу в Казани.
Молодого отца звали Ойвинд, он помогает своему отцу на ферме. День у норвежских крестьян начинается в шесть утра и заканчивается не раньше семи вечера. Фермерство в Норвегии традиционно семейное, каждому хозяину дают дотацию в размере 1000 долларов. И вообще, в Норвегии много разных дотаций. Например, за строительство фермы можно получить дотацию до 30 процентов от государства. Кроме этого, положены дотации на каждый литр молока, на обрабатываемые земли. Все суммы дифференцированы в зависимости от расположения хозяйства — чем севернее находится ферма, тем выше дотации.
Самый желанный продукт из Норвегии
Главное направление сельского хозяйства в Норвегии — молочное животноводство. Предметом экспорта служит молочная продукция, и в этой отрасли норвежцы настолько преуспели, что не грех у них поучиться. В особом почете производство сыров из козьего молока. Знаменитый норвежский коричневый сыр — высший пилотаж в сыроделии. Да только ради того, чтобы попробовать настоящий коричневый сыр из козьей сыворотки, стоит поехать в Норвегию!
Здесь очень много его сортов и разных вариаций, мне особенно понравился солоноватокарамельный на вкус сыр Мyseost, с добавлением козьих сливок. Потом узнала, что этот сыр норвежцы так и называют — «коза».
Ктото скажет, что норвежский коричневый сыр — это национальное достояние страны, которое имеет свои секреты, традиции, формировавшиеся столетиями. Ну, примерно как наш хлеб. И как бы мы не старались — все равно норвежцы сыр будут делать лучше.. Так может и не стоит напрягаться, изобретать велосипед, который уже давно существует? Может, каждому стоит делать то, что у него получается лучше всего, а потом просто кооперироваться по принципу «ты — мне, я — тебе»? В Татарстане в нынешнем году выращен богатейший урожай хлеба, закрома ломятся, коегде рапортуют о 70 с лишним центнерах пшеницы с гектара. Вот бы продать излишки нашего зерна Норвегии, а взамен получить их сыр! Ведь норвежцы немало зерна завозят. Санкции мешают?
Да, политика сегодня торжествует над здравым смыслом. Увы! Но ведь не вечно же так будет продолжаться! Да и человеческий разум должен, наконецто, восторжествовать.
Людмила КАРТАШОВА.
Фото автора.