Все же самоизоляция – вещь полезная, если ты самоизолировался заранее в маленькой деревушке с хорошей тупиковой дорогой, а рядом с деревней – лес, опушки и проселки. Полезная в чем? Во-первых, ты продолжаешь тренироваться, при этом не нарушая указов и предписаний, ибо тренируешься один, а вокруг – ни души, и в кармане у тебя на всякий случай маска. И при этом, что немаловажно, не дразнишь тех, кто вынужден сидеть взаперти. Во-вторых, не выдавливаешь из себя, как это бывает в группе, особенно на спринтерских отрезках, те скорости, которые выходят за грань безопасного порога. Память эти скорости хранит, нервная система помнит, воля никуда не делась, а мышцы, сердце, легкие, когда тебе за шестьдесят, уже не те, и ты себя, бегая в группе, с молодыми, по сути насилуешь. Одно дело, когда ты от напряжения эякулируешь на дорожке в молодом возрасте, и совсем другое – в не молодом. Возрастному спортсмену особенно надо включать голову, чувствовать и понимать, где этот самый порог.
Вот яркий пример. Мой товарищ, мастер спорта по лыжным гонкам и марафонскому бегу Михаил Сумочкин, который в 45 лет установил мировой рекорд на горном Конжаковском марафоне (вверх-вниз), в возрасте около 60 лет получил травму ахиллова сухожилия. Лечил. Конечно, прежде всего, бегом. Легким, трусцой. Но как только чувствовал, что ахилл держит, снова врубал на полную – тренировки, как в молодости. В результате пара стартов на соревнованиях, и Миша снова стреноживался - опять ахилл. И так на протяжении нескольких лет происходило у него 5-6 раз. И вот Сумочкина нет на соревнованиях уже года три. Похоже, сдался. Почему так произошло? Да не захотел этот волевой спортсмен, который с шумами в сердце в школьные годы поднял себя впоследствии до мастера сам, без тренеров, скорректировать тренировочный план, смириться с тем, что скорости с возрастом падают. Как это нередко бывает, не нашел ум компромисса с душой. Ведь душа у человека всегда молодая.
Считаю, что воспаление седалищного нерва, а это в моей спортивной жизни было четырежды, происходило по той же причине. А если конкретно, то из-за перенапряжения и переохлаждения.
Первый раз это было, кажется, в 1997 году, когда я оставил «большой спорт», а по сути продолжал тренироваться почти в том же объеме, как и раньше, но стал делать себе поблажки, иногда пропуская тренировку.
И вот тогда я вдруг в одночасье решил пробежать марафон в Москве. До старта оставалось два месяца, и я начал форсировать подготовку, резко набрав объемы. И где-то за неделю вдруг почувствовал, что мне в левую ягодицу вставили металлический шарик. И стал прихрамывать. Что делать? Ощущения непривычные, понимания происходящего нет. К марафону, как я считал, был готов, а это, что в ягодице, пройдет. Так думал я, отправляясь в физкультурный диспансер за медицинской справкой. Но там меня после сдачи ЭКГ огорошили: «Молодой человек, какой марафон, у вас необратимые изменения миокарда». Что это за диагноз, я толком тогда не понял, но в Москву все же съездил – хромым зрителем, а заодно написал в газету «Республика Татарстан», где тогда работал, репортаж на целую страницу.
Говорят, учатся на своих ошибках. Наверное, это не про меня. Вроде, все уже знаешь, все понимаешь, но когда выходишь на беговую дорожку тренироваться с кем-то, кто сильнее тебя, и голову твою, хочешь – не хочешь, сносит, снова пытаешься прыгнуть выше этой самой головы. И таких, как я, в ветеранском спорте – «тьмы и тьмы», хотя это, конечно, образно. Редеют ряды ветеранов легкой атлетики. Мало притока. На республиканских соревнованиях 60-65-летних спортсменов на старт выходит больше, чем 45-50-летних. Тут, наверное, и экология виновата, и качество пищи, которая становится все более химизированной.
Начиная с ноября прошлого года, я тренируюсь, в основном, один. Одеваюсь теплее, в доме стараюсь надевать шерстяные носки, слежу, чтобы не было сквозняков… Мокрую после тренировки одежду дома сразу снимаю, одеваюсь в сухое. В общем, пытаюсь работать и головой. Зимой включал в тренировки лыжи, «десятку» на обычных лыжах классикой пробежал в феврале по змеевидной лесной дороге за 43 минуты. Считаю, неплохо.
И вот, наконец, с декабря, тьфу-тьфу, со здоровьем все в порядке: нигде ничего не тянет, не болит, не ноет, бегаю, можно сказать, в радость. Объем – в пределах 100 км в неделю. Вижу, что спортивная форма возвращается, есть предпосылки, что к лету могу вернуться на уровень 2016 года, когда в Москве пробежал марафон 3:47.
Вы задавались вопросом: чем спортсмен отличается от физкультурника? Отвечаю: физкультурник выходит на беговую дорожку ради здоровья, а спортсмен – чтобы на ней умирать. Возможно, формулировка не безупречна, но суть отражает. И не важно, какова твоя квалификация – мастер спорта ты или бегун, скажем, второго разряда. Если ты вышел на старт, бежишь, и где-то на дистанции у тебя начинают наливаться свинцом и подкашиваться ноги, а ты, задыхаясь, издавая утробные звуки, брызгаясь слюной и соплями, стараешься держать темп и, видя спину соперника, еще пытаешься ускориться на финише, то ты – спортсмен.
Есть спортсмены–профессионалы, а есть спортсмены-любители. Первые бегают за деньги, вторые – за кайфом. Первые более расчетливые: им и зарабатывать надо, а значит необходимо показывать высокие, запредельные результаты, и в тоже время продлить профессиональную карьеру. Вторые всегда, выходя на старт, сражаются с открытым забралом.
Бегуны полушутя говорят: «В нашем деле трудно первые два года».
А потом? А потом к трудностям привыкаешь. Это как в любом деле, требующем и физического, и умственного напряжения. К тому же, если ты тренируешься действительно напряженно, у тебя организм начинает на определенном этапе вырабатывать «беганин». Так назвал это вещество мой друг, кандидат в мастера спорта в беге на 1500 м (3.46,3) Костя Растопшин, которому на днях стукнуло 70 лет и у которого за плечами Волгоградский институт физкультуры. Вещество, которое вливаясь в твою кровь, приносит тебе радость от тренировок. Если ты вышел на такой уровень биохимии и метаболизма, то без всяких допингов ты при правильных тренировках можешь достичь таких высот, какие заложены в твоей природе, в твоих генах.
Это, конечно, мои предположения, не более того.
Что касается допинга, то я знаю, что это такое.
Дважды я несколько лет назад употребил нечто такое – в ампулах, жидкость чернильного цвета. Мне эти две ампулы подарил товарищ, занимавшийся тяжелой атлетикой, – не пропадать же добру.
Первый раз это случилось на пробеге Базарные Матаки – Чувашское Шапкино (13,5 км). Спортивная форма была не ахти, а отставать от своих друзей не хотелось. И я опустошил одну ампулу перед разминкой. И – мои ноги отяжелели. Да настолько, что я стал проклинать себя за эту глупость. Правда, к старту чуть-чуть отпустило.
На первых пяти километрах ничего, кроме досады на себя, я не почувствовал. А вот после «пятерки» будто дополнительный моторчик включился, и я попер. Пыхтел, сопел, но давил и давил, догнав и обогнав своего извечного соперника Колю Синицына.
Вторую ампулу я употребил вскоре на Жигулевском полумарафоне. Но ничего тогда не почувствовал. Возможно, потому, что не было рядом друзей-соперников, с которыми соревнуешься постоянно. Но зато я почувствовал воздействие допинга, кажется, через неделю после полумарафона, когда по вечерам выходил на 9-километровую пробежку, и, начиная со вторника, каждый вечер давил и давил, улучшая и улучшая результат (с 47 мин. во вторник до 42 мин. в пятницу). Каждый из этих четырех вечеров мне хотелось бежать, нагнетая темп.
Отсюда я делаю вывод: допинг – это такая вещь, которой не место в спорте. Да, спортсмен – тот, кто выходит на дорожку умирать. Но он не умрет, если тренируется правильно, без вспомогательных веществ. И он сохранит свое здоровье, примером чему могут служить сотни и сотни ветеранов спорта, в том числе бывших олимпийских чемпионов и чемпионов мира, продолжающих и в солидном возрасте регулярно заниматься спортом, тренироваться, участвовать в соревнованиях, в том числе и на мировом ветеранском уровне.
Думаю, что те люди, которые на мировом спортивном небосклоне ярко вспыхивали, а потом быстро гасли, употребляли допинг. И я уверен, что наша Екатерина Подкопаева, которая в 42 года бежала 800-метровку в финалах мировых первенств, создавала себя правильным подходом к тренировочному процессу и любовью к бегу. И Вячеслав Шабунин, который долгие годы был лучшим нашим бегуном на дистанциях 1500 и 3000 м, в 40 лет на равных конкурируя на этих дистанциях с молодыми сборниками страны, может быть примером преданности именно спорту, а не химическим формулам.
Да, есть мнение, что на высшем уровне невозможно добиться побед только на природном здоровье и лошадиных тренировках. Сотрутся, мол, позвоночные диски и коленные хрящи, порвутся мышцы. Какая-то логика в этом, конечно, есть. Но разве справедливо, когда на пьедестал почета соревнований самого высокого ранга, да и не только, поднимаются те, кому чего-то там в кровь вливают? И чем круче химия, тем быстрее ты бежишь, тем конкурентней на дорожке. Извините, но это уже не спорт, это какая-то химическая лаборатория с подопытными мышами. Побеждать должны самые одаренные, самые трудолюбивые, самые целеустремленные и самые волевые. Вот такой спорт мы любим.
На днях прочитал информацию, что наша сборная по художественной гимнастике под управлением знаменитой нашей Ирины Винер в полном составе тренируется на своей базе. Мать наших мировых звезд будто предвидела приход охватившей мир пандемии и заранее оградила своих подопечных от зарубежных поездок, и сейчас они в условиях изоляции в полном здравии тренируются на полную катушку. Как одна семья! Не мог сдержать я слез, читая эту заметку. Наши «художницы» - это великие труженицы, перед которыми надо склонять в почтении и благодарности колени и головы за те неописуемые радость и гордость, которые вызывают они в нас своими вдохновенными и отточенными выступлениями, причем не в одном, а в нескольких видах, на каждых мировых спортивных форумах неизменно поднимаясь на высшие ступеньки пьедестала почета. Конечно, за этим стоит огромный труд самих спортсменок и уникальный тренерский талант. А как иначе можно сохранить свои лидирующие позиции в спорте, если ты не тренируешься в поте лица каждый день по нескольку часов, как это принято в художественной гимнастике?
То же можно сказать и о наших мастерах синхронного плавания, фигуристках, о наших действующих легкоатлетах Марии Ласицкене, Сергее Шубенкове, Анжелике Сидоровой. Мне нравится, с какой целеустремленностью соревнуется бегун, рекордсмен России в беге на 3000 м в закрытом помещении Владимир Никитин. Поражает воля к победе лыжника Александра Большунова. Эти люди своим отношением к спорту, своим трудолюбием и талантом, своими яркими победами помогают нам жить и наполнять эту жизнь феерическими эмоциями.
Владимир Белосков.
(Продолжение следует)