Начало сентября — самая горячая пора в хозяйствах. Особенно в этом году. Еще бы! Уже осень, а на полях еще много неубранного хлеба. И ведь не крестьянина в том вина — погода сдвинула сроки созревания зерновых и зернобобовых. Так разве же от этого легче?
Продолжается уборочная страда, а еще надо засыпать семена, сеять озимые, поднимать зябь, корма заготавливать, на фермах порядок налаживать, подготавливать их к зимнему режиму работы. И отрадно бывает, когда видишь, как сельчане по-хозяйски, рачительно ведут свой бизнес, работают спокойно и уверенно, дорожа каждым погожим часом.
По зову сердца
Ландыш Закирову мы застали на току: она пересыпала в ладонях зерно из первого вороха яровой пшеницы. Пробовала на зуб, оценивала по внешним признакам клейковину и стекловидность, определяла влажность. Как ни крути, а качественная продовольственная пшеница — это сельская валюта: как бы обрушенный большим урожаем рынок ни издевался над крестьянином, а спрос на зерно с хорошими мукомольными и хлебопекарными качествами всегда будет.
По первому вороху никаких выводов для себя Ландыш Ахатовна не сделала. Ну да ладно: пшеница толькотолько пошла, идет обмолот не лучшего участка.
Свое крестьянскофермерское хозяйство Закирова открыла в 2006 году, до этого поработав несколько лет руководителем СХПК «Чулпан». В КФХ 1375 гектаров сельхозугодий, более 400 голов крупного рогатого скота, из них 120 дойные коровы. Для фермерского хозяйства размеры вполне приличные.
Хлеба убирают два комбайна — «Дон1500» и «Кейс». Техника, как говорится, не первой свежести, но в целом не подводит, успели вовремя убрать и рожь, и ячмень. Ну а как может быть иначе, если на одном из комбайнов работает сын Закировой — Айнур. Разве же он может подвести доверяющих ему родителей? Ведь в КФХ и отец его работает — заместителем главы КФХ. Айнур и на тракторе умеет, и на прессподборщике.
Человеческий фактор… Видимо, не только муниципальные власти, но еще и ктото свыше определяет, кому доверить там, внизу поле, ферму, трактор. И если люди следуют зову сердца, то становятся счастливыми, даже если счастье это дается в каждодневных нелегких трудах и заботах. Ландыш Закирова унаследовала любовь к сельскому труду, что называется, с молоком матери. Ведь мама ее, Гульзайнаб Шаеховна, 45 лет работала в колхозе дояркой. Уже с 3 класса Ландыш бегала на ферму хоть чемто помочь матери. Для начала хотя бы погладить буренок. Ведь им, колхозным, ласкито не хватало. А затем, позже, уже и кормила, и доила животных. Вот так и привязалась к крестьянским занятиям. И пришла к выводу, что это очень даже интересно.
…Урожайность хлебов в хозяйстве пока в пределах 32 центнеров с гектара. Нынче таким показателем в Азнакаевском районе, конечно, никого не удивишь, но ведь это достигнуто практически без применения минеральных удобрений и с минимальным использованием СЗР — средств защиты растений. В общем, агротехникой — сроками, темпом и качеством. Народ у нее держится, потому что старается зарплату давать вовремя. Даже из соседнего Урсаева, где КФХ загнулось, четверых механизаторов приняла, да еще 375 гектаров тамошних паевых земель прирезала.
Уверенно работают Закировы. Это видно невооруженным глазом. Вот крытый ток с асфальтированной площадкой — тут зерно любой влажности и сорности можно спокойно, хоть круглые сутки подрабатывать, давать отлежаться — никакой дождь не страшен. Наверное, такое хозяйское, бережное отношение к хлебу у Ландыш от отца, Ахата Габдрахмановича, работавшего механизатором. И помещения фермы крепкие, добротные, с механизацией и вентиляцией. О каких когдато мечтала мать, и вот эта мечта осуществилась. По 2,2 тонны молока и более ежедневно продает КФХ «Закирова Л.А.». И рассчитывает, что с расширением кормовой базы удастся нарастить и дойное стадо.
«Нам ли быть в печали?..»
Август был на исходе, а в КФХ «Игошин А.В.» Заинского района было обмолочено лишь 80% овса, 50% ячменя, 20% озимой пшеницы. А в целом — лишь четверть хлебной нивы.
— Урожай хороший, более 42 центнеров с гектара, поток зерна большой — склад забит под завязку, — рассказывал фермер Владимир Игошин. — 100 тонн зерна отправили на ХПП, засыпали 120 тонн семян. Сейчас закладываем фуражное зерно. У нас еще есть яровая пшеница, викоовес на корню, 20 гектаров кормосмесей. Надо еще неделюполторы хорошей погоды, тогда уберем все. Пшеница качественная, стекловидность высокая — на глаз видно. Параллельно строим, ремонтируем.
Страда была в разгаре, но зачастившие дожди, да неторопливое поспевание хлебов притормаживали работу. Поэтому не удивительно, что Владимира Александровича я застал на базе, здесь же встретил и его сына Алексея — главу КФХ. Время поговорить нашлось.
— Ячмень продаем фуражный. На сегодня по 5,5 руб. за килограмм, — продолжил беседу Владимир. — Цены низкие. Мы, конечно, понимаем, что цены на зерно нынче будут ниже прошлогодних, но насколько, не знаем — никто не говорит. Это рынок — один продает, другой покупает. Пока сдаем на хранение в Заинское ХПП. На корм животным нам требуется 100 тонн фуражного зерна, по нынешнему урожаю это процентов двадцать от планируемого объема. Остальное надо както реализовывать.
Ферма нынче для тех, кто ее имеет, это спасение. У Игошиных поголовье немаленькое: семьдесят голов КРС, в том числе три десятка коров, да сотня с лишним овец. Это как крестьянская копилка. Считай, фермеры все лето никаких затрат не делали — только сеном луговым кормили, да пасли. Фураж толькотолько начали добавлять к рациону. Спрос есть и на молоко, и на молодняк.
А зерно стоит. В таких условиях Игошины используют любую возможность, чтобы, пусть даже маленькими партиями, но «толкать» зерно потребителям. На моих глазах, например, наемные рабочие затаривали в мешки пшеницу — одну тонну. Хлеб в сгущающихся сумерках повез в Альметьевск Алексей. Это нашелся покупатель, заплативший по 8 рублей за килограмм. Нынче это хоть и маленькая, но удача. И таких мелких покупателей у Игошиных хватает — цыганская почта быстро разносит новости. Одно дело — хлеб на полях или в газетах, и другое дело — у реального поставщика, по конкретной цене с доставкой на дом.
Фермерское хозяйство Игошиных на месте не стоит, развивается. В этом году трактор колесный купили, навеску на него. Пристрой к зерноскладу тонн на семьдесят дополнительно возводится. Загон сделан для скота с металлической оградой.
С льготными 5процентными кредитами, правда, обещанными фермерам Игошиным, ситуация никакая — необходимые документы ими сданы, но на этом, как говорится, дело и успокоилось. Работают с теми партнерами, кого, как говорится, давно знают. Второй год, например, у одной челнинской организации занимают деньги под урожай: кредиторы не подводят фермеров, фермеры — кредиторов.
— Как и записано в договоре, берут челнинцы у нас фуражное зерно по 5.5 рубля за килограмм — как на рынке. Так что мы ничего не проигрываем, — говорит Владимир.
Вообще, Владимир Александрович любит порассуждать. Есть мысли, они рождают слова.
— Какой у нас настрой? — размышляет он. — Нормальный. Как порусски говорится: нас бьют — мы крепчаем. На что жаловаться? Погоду Бог дал отличную, корма есть — сена только заготовили двухгодичный запас, порядка 120 тонн. Запрессовали 100 тонн соломы. Не нынчезавтра будем обмолачивать викоовес — и эту солому затюкуем. Скот хороший. Зерно с поля идет 14процентной влажности — первичную очистку сделал и — в амбар или на ХПП, сушить не надо…
Ну а дальше Игошина или муза посетила, или крылья за плечами раскрылись. Он повез меня по проселочной дороге за холм, поросший лесом. Пейзаж за боковым стеклом машины то и дело менялся. Наконец, внедорожник остановился. Владимир Александрович показал рукой на поле с отавой многолетки.
— Вот тут был бурьян. Вон, как там, — и он показал на участок через дорогу. И снова повернулся к отаве. — Что мы тут сделали? Распахали, дважды обработали дернину, посеяли люцерну. Нынче гдето по сорок центнеров сена с гектара здесь взяли. Видите — красота какая!
Душа фермера наполнялась лирикой. Он продолжил, будто запел:
— Нынче взялись за соседний участок — тут был брошенный карьер. И эту землю мы обиходили. Здесь эспарцет у нас будет, это для пастьбы. На люцерне пасти опасно, у коров вздутие бывает, особенно после дождя. А на эспарцете пасти самый раз. Тут у нас будут электропастухи, пасти будем не абы как, а порционно…
Лицо его стало вдохновенным, завораживающим…
— Вон и у леса кусочек заросшей бурьяном земли разрабатываем. Таких мест у нас хватает. Никто меня не заставляет этим заниматься — камни вывозить, сорняки вычесывать, землю обрабатывать и вводить в оборот. Но сделаешь доброе дело, и душа радуется — это как рукотворный памятник. Да, затрат немало: это техника, ГСМ, рабочие руки… Но и результат есть!
Игошинстарший умеет привлечь внимание, разбудить интерес, казалось бы, к обыденному.
— Вообще у этих земель категория — невостребованные паи. То есть земля эта не моя, она чьято. Но ведь жалко — пропадает. Наверное, когданибудь у этой земли найдется хозяин, но придет не на многолетнюю, заросшую сорняками и березками залежь, а на обработанный участок. Ну да ладно! У меня же тоже есть доход. Вон те ометы люцернового сена — они же мои, этим сеном буду кормить зимой свой скот. Да и за аренду паев сельчанам будет что давать согласно договорам. Недалеко отсюда с нами граничит кусок альметьевской земли — гектаров четыреста. Наверное, тоже паевая. Так уже лет пять трактор туда не заходит — бурьян стоит стеной. Разве же это дело?
Да, это не дело, соглашаюсь я. Земля должна быть в обработке. А если и отдыхать, то как чистый пар, а не как рассадник сорняков.
Игошины со дня на день выходят на яровую пшеницу — урожай обещает быть хорошим, была бы погода. Практически без удобрений и химикатов, на одной агротехнике — правильной, продуманной — получают они достойный результат.
На снимках: Ландыш Закирова; отец и сын Игошины.
Фото автора.