Доярки здесь не нужны?

15 января 2015

Когда идешь по ферме Зуфара Мухаметшина, это между сел Старая Икшурма и Татарская Икшурма в Сабинском районе, где коров доят роботы, при этом выдавая от каждой в среднем по 24-­25 килограммов молока в сутки, а от лучших — более 40 кг, невольно задумываешься о глубинных сторонах нашего бытия. О том, кто мы и что мы, зачем и почему? И что мы можем, если по­настоящему захотим?

Мы ратуем за сохранение сельского уклада жизни. А что это такое — сельский уклад жизни? Пение петухов на заре? Звон подойников на подворьях и окрики хозяев? Соленый пот сенокоса? Посвист поземки за окном? Все это, безусловно, имеет место быть. Однако, представляется, что главная составляющая сельского уклада жизни — это тот смысл, который заключен в строках известной песни: «От людей на деревне не спрятаться, Нет секретов в деревне у нас…». В маленьком населенном пункте с детства и до преклонного возраста каждый у всех на виду, люди помнят и отца, и мать, и дедушек, и бабушек. Сделаешь доброе дело — похвалят, споткнешься и упадешь — смеяться не будут… Отсюда и нравственность, и душевность. И все это сердцу сельского человека и дорого, и свято.

Похоже, есть понимание важности сохранения сельского уклада жизни и у тех, кто у руля государства. Иначе не было бы столько программ поддержки села. Если сложить все миллиарды рублей, которые выделяются по линии не только сельского хозяйства, но и образования, здравоохранения, культуры, спорта, на строительство и ремонт дорог, возведение и капитальный ремонт жилья, телефонизацию и компьютеризацию, то это выльется вовсе не в 250 рублей на гектар пашни, как это принято считать. А значительно больше.

И вот — такой удар по сельскому укладу наносит… Кто? Фермер! Тот, кто суть от сути этого уклада. Там, где обычно работает 10­15 человек, теперь — 3 робота и только 5 животноводов на 240 коров. Разве это не удар по сельскому укладу? Если нет людей, то какой уклад может быть? Кто его будет хранить, укреплять, лелеять?

В общем, загадка какая­то.

…Мы идем с Зуфаром Зиннатовичем по роботизированному коровнику, построенному в 2012 году, к роботам. Смотрим. Вот на место дойки заходит — сама, без помощи извне — корова. Та самая, кормилица наша. И сразу морду — в кормушку. Туда уже высыпана порция вкусного комбикорма — ровно столько, сколько «отпустил» компьютер. Да, есть такой аппарат на ферме, который знает про каждую буренку в коровнике все: номер чипа, день рождения, племенные качества отца и продуктивность матери­ этой коровы, даты осеменения, отелов, показатели надоев по суткам и лактациям. И он же показывает дозу комбикорма, необходимого данной корове при доении. В общем — ни учетчика, ни зоотехника теперь не надо, компьютер их заменил.

Робот приходит в движение, обмывает и массирует вымя, готовя корову к молокоотдаче, надевает доильные стаканы на соски. Начинается дойка. Буренка стоит, не проявляя ни малейшего беспокойства. Операторы обучены обслуживанию роботов, устранению простых неполадок. А в райцентре всегда готов к выезду по первому сигналу специалист голландской фирмы — поставщика этих самых роботов. Недешево техническое обслуживание умных механизмов, но, как считает фермер, оно того стоит.

— О таких надоях мы даже не мечтали, — говорит Зуфар Мухаметшин. — Примерно 5­7 из 10 литров молока прибавки к нашему прежнему уровню — это «заслуга» роботов…

Прежний уровень КФХ «Мухаметшин» — это тоже не щи с постным маслом: ниже по склону стоит современный коровник, сданный в эксплуатацию в 2005 году. Там еще 120 коров. И там беспривязное содержание, есть доильный зал на 12 коров, современное оборудование, кормовой стол с богатым рационом. И компьютерный зоотехнический учет. И надои там выше, чем по району. Но не те…

Мы сравниваем кормление «там» и «тут»: разницы почти нет. Трактористы — одни и те же — Раиф Шакиров и его сменщик Ринат Саитгараев, добросовестные работники. Но суточный надой каждой коровы на роботизированной ферме в среднем на 10 килограммов больше.

Вот и спрашивается: зачем ему, фермеру Мухаметшину, какой­то сельский уклад, если он доволен результатами труда, показывает результаты европейского уровня и уверенно смотрит в будущее? Он взял больше 100 млн рублей кредита, ежемесячно возвращает сейчас 3 миллиона, и твердо знает, что заплатит весь долг сполна. При этом среднемесячная оплата труда в КФХ, а это, с механизаторами и водителями, более 60 с лишним человек — более 17 тысяч рублей.

Почему же так грустно, если все так хорошо? На протяжении многих лет мы писали и пишем очерки и зарисовки о лучших доярках республики. Об их трудовом героизме, опыте, индивидуальном подходе к каждой буренке, ласковом и заботливом отношении. И вот, на тебе, роботы, эти железяки, коровам, оказывается, больше по нраву. При одинаково хороших прочих условиях наши рогатые кормилицы при обслуживании их роботами дают молока значительно больше, чем когда с ними работают живые люди. Если честно, трудно это и понять, и принять. Но вот он — факт. А факты — вещи упрямые.

— Народ в сельском хозяйстве работать не хочет, — объясняет свою позицию и выбор стратегии и тактики действий Зуфар Мухаметшин. — Верите или нет, во время страды у нас три­четыре трактора стоят на приколе, потому что некому работать. Каждый механизатор у нас — и тракторист, и комбайнер одновременно. В столовую не найти поваров. О доярках и вовсе говорить не приходится, четыре доярки — предпенсионного возраста. Уйдут — кто их заменит? Вопрос открытый…

Вот ведь как. Государство стало выделять сельчанам льготные кредиты, развивать соцкультбыт, средства связи и информации, строить дороги, помогает строить жилье … А жители из деревень бегут, как черт от ладана. Парадокс?!

— Это не сегодня ведь так сложилось, — говорит фермер. — В 60­70­е годы на наших фермах были ужасные условия труда. Люди и доили, и кормили коров вручную, из соседних сел на работу, а коров тогда свезли на центральную ферму, ездили на тракторных тележках — и в дождь, и в мороз. Одна доярка опаздывает — все ее ждут, мерзнут, с фермы домой — та же история. На территории фермы и на подъезде — непролазная грязь. Не любовь, а ненависть к этой работе в людях формировалась. И детям своим они строго настрого наказывали: езжайте, ребятки, хоть куда, только не на ферму…

А ведь есть о чем задуматься. Как иллюстрация к сказанному: здесь, в Старой Икшурме, есть детский приют. Там 23 воспитанника и примерно 30 работников обслуживающего персонала. Средняя зарплата технических работников — всего 6 тысяч рублей. В три раза меньше, чем в КФХ. И люди там держатся. Потому что — нормированный рабочий день, не пыльная работа, в воскресенье — полноценный выходной.

Роботизированная ферма Мухаметшина — это дворец. Здесь чисто, светло и тепло. Обслуживающий персонал подъезжает к корпусам по асфальтированной дороге. Возможно, кто­то и хотел бы сейчас здесь работать дояркой, тем более, что на ферме зарплата — 22­23 тысячи рублей. Но доярки в этом дворце не требуются. Здесь работают операторы по обслуживанию роботов.

Зуфар Мухаметшин проводит реконструкцию сельского уклада жизни. Так, как это видит и понимает. От доярок он уходит. Не потому, что они хозяйству не нужны. Нужны, конечно, всем бы работа нашлась. И ферму новую можно для них построить. Без роботов. Но — нет молодых доярок на горизонте.

Ладно, от доярок уйти можно. А как уйдешь от поля, от земли? Земля кормила и кормит. Как быть? А может, попытаться уйти от пыли, от жары, от лишнего шума? И вот уже в хозяйстве стали появляться современные тракторы и комбайны — с кондиционерами, с надежной герметизацией, легкие в управлении, с гарантийным обслуживанием. Любого на такую технику не посадишь — и знания нужны, и дисциплина, и ответственность. И в таких кадрах есть потребность — в хозяйстве 2500 гектаров пашни, с которой фермер взял в прошлом году по 36 центнеров зерна на круг. Но в очередь на трактор никто не встает. Возможно, нужно еще какое­то время, чтобы люди адаптировались и осознали происходящее. То, что возврата к колхозам и совхозам уже не будет. Частное все, и работать надо на того, кто платит. И работать не для «галочки», а добросовестно. А времени такого уже не остается. Оно, это время — не для сельского хозяйства, а для российского села — уходит. И уходит безвозвратно. Вон ведь какое большое село было недалеко от Старой Икшурмы — Абди, а где оно сейчас? Дома, вроде бы, и есть, а села в его истинном понимании — нет. И таких сел и деревень по России­матушке — множество. От иных одни погосты остались.

Зуфар Мухаметшин… Вот на кого надежда. И на таких, как он. Он и работает, и живет здесь, на передовой, что называется, на линии огня. Он адаптирован ко всему происходящему на селе и не теряет холодного рассудка и трезвого ума. И на все вызовы времени у него есть ответ. Он знает, что делает. Потому что широкий кругозор: он бывал не только в российских хозяйствах, но и на фермах Швеции, Голландии, Чехии. У него есть надежный и уже опытный управляющий — сын Фарит. Когда подходил ответственный момент сдачи роботизированной фермы в эксплуатацию, а Зуфар Зиннатович попал в больницу с сердцем, именно Фарит Зуфарович взял на себя ответственность и бремя доведения дела до производственного пуска роботов. Жена Фарита, Лилия, в КФХ бухгалтер. Дочь Зуфара Зиннатовича — Фарида– тоже не уехала из села, имеет два высших образования и работает в крестьянско­фермерском хозяйстве отца. Отец ее «тренирует» на экономиста, но приходится делать все: и в столовой поваром, а если надо, то и уборщицей. Девушка не гнушается, понимает: отцу надо помогать.

— Зуфара отличает огромное трудолюбие, — рассказывает жена Зуфара Зиннатовича Мансура Тимергалеевна. — Если он может встать на ноги, то он встанет и пойдет. Преданность своему делу и сила воли — огромные. Были дни, когда он с загипсованной ногой ездил на «уазике» за рулем. Как управлял? Не знаю. И всем помогает, порой забывая о себе. По возрасту мы уже пенсионеры, но свой дом построили только 8 лет назад…

Если сельский уклад жизни представить в виде кирпичного дома, то Зуфар Мухаметшин — это и его прораб, и каменщик одновременно. Почему­то кажется, что в Старой Икшурме дом этот, несмотря ни на что, еще крепкий. И стоять ему, хочется в это верить, еще долго.

 

Владимир БЕЛОСКОВ. 

На снимках: в роботизированном коровнике; фермер Зуфар Мухаметшин.

Фото автора.

 

Вернуться в раздел "Рынок и люди"