— Видели когда-нибудь, как лошади зимой пасутся? — спросил меня фермер Владимир Игошин, когда скупое зимнее солнце уже пряталось за ближайшим холмом, поросшим лесом.
— Где пасутся? — переспрашиваю озадаченно.
— Да прямо на лугу.
— Снег, что ли, едят? — начинаю догадываться, что меня разыгрывают под Рождество.
— Да нет, траву, могу показать…
Ну как не посмотреть такое чудо, да еще в год Лошади?
И мы поехали с хутора, называемого в народе Трошкин родник, в соседнее село Урсаево. Снежное покрывало на холмах и полях обретало синеватый оттенок.
— Успели! — Игошин показал рукой в сторону леса. — Вон они…
Я посмотрел в сторону, куда указал фермер. Из-за кустарника, которым поросла низина луга, появились лошади. Одна, две, три… Они все выходили и выходили, вытягиваясь в длинную вереницу.
— Семь десятков лошадей у фермера Павла Мурынова, — заметил Владимир Александрович. — И, как видишь, ни сена не надо, ни сенажа. Сами себе корм добывают, копытом.
Лошади шли справные, с округлыми боками. Как оказалось, они, действительно, из-под снега могут добывать себе корм. Разгребают снег копытом, а там, если они на лугу или на холме, всегда найдется сухая трава — готовое сено. В Бурятии, например, такой способ зимнего содержания лошадей распространенный.
Окрестности Урсаева позволяют пасти живность: и холмы имеются, и естественные пастбища.
Обогнав табун, мы подъехали к дому коневода Павла Мурынова. Дом большой, кирпичный. А вот и сам хозяин. Сразу расположил к себе своей разговорчивостью.
— Работал нефтяником, но вот уже лет пятнадцать лошадьми занимаюсь, — говорит Павел Федорович. — Дело это нравится, на жизнь зарабатываю продажей лошадей и жеребят.
— Но у вас ведь даже помещений нет — один загон. Жеребята-то что, прямо на снег вываливаются? — спрашиваю.
— Жеребята рождаются в весенне-летний период, хорошо развиваются, падежа нет. Вот с кормами — это да, тут забот много. У меня есть трактор, косилка, грабли, тележка. Все лето кошу сено — тележек пятьдесят заготавливаю, потому что ночью лошади тоже должны есть. Да еще соломы столько же запасаю.
«Наверное, запасы сена и соломы в лесу», — подумалось мне, ибо рядом с домом ни ометов, ни скирд видно не было. А единственный сарай сто тележек корма явно не вместит.
Табун вереницей приближался по улице села. И… прошествовал мимо нас за околицу. Оказалось, лошади отправились на речку к проруби — пить воду. Через несколько минут они вернулись и сразу же через двор прошли в загон.
Мурынов фермером себя не считает. «Владелец ЛПХ — личного подсобного хозяйства», — говорит он про себя.
Да, если бы все ЛПХ были такими...
Возвращаясь на хутор, Игошин так прокомментировал увиденное:
— Вот некоторые жалуются, что работы в селе нет, нечего делать. Но это же не так! Если есть желание работать и зарабатывать, то всегда можно найти себе дело…
А я, в свою очередь, с благодарностью подумал об Игошине: вот ведь, нашел журналисту тему в год Лошади — лучше и не придумаешь.
ОСТАНОВКИ НЕ ПРЕДВИДИТСЯ
Лошадь мне встретилась и на ферме Игошина: молодой паренек вилами накладывал свекловичный жом на сани.
— А зачем на ферме трактор? — вопрошает Владимир Александрович, — лошадка-то удобней — ни солярки не просит, ни запчастей...
За год, что я не был на ферме Игошина, внешне здесь ничего не изменилось: тот же коровник, построенный по собственному проекту Владимира, выгульные карды, ангар для зерна, сарай для телок, чтобы спрятаться от ливня и холодного ветра…
Подумалось: «Вот такие бы фермы делать базовыми для высших учебных заведений. Тут студенты уму-разуму бы научились!»
За год поголовье коров на ферме Игошиных прибавилось: их стало 42. Плюс 40%. Да еще порядка семидесяти голов молодняка содержится. Неплохо. Особенно на фоне всеобщего сокращения дойного стада. И все делается с умом, с расчетом. Коровы за год дают в среднем около 7 тысяч килограммов молока, падежа телят нет, развиваются хорошо. В основе рациона по-прежнему сено, которого дают вволю, концентраты — по 5 килограммов на корову, плюс 0,8 кг на литр молока, то есть самым высокоудойным в сутки при двухразовой раздаче достается до 20 килограммов фуража. Плюс подсоленный свекловичный жом.
Корма Игошины выращивают сами, тем паче земли хватает.
Да, в КФХ Игошин есть наемные — пять человек. А наемный — не хозяин, это другая психология. Но Владимир Игошин живет на ферме! В прямом смысле. Рядом со своими коровами, телятами. Домик у него здесь. И этим многое объясняется. Тут уж работнику и «сачкануть» трудно, и к бутылочке припасть сложнее. Под взором-то хозяина.
— Вот почему двадцать лет назад, когда создавал фермерское хозяйство, я решил сразу построить хутор? — задает вопрос Игошин. И тут же отвечает, — а чтобы не разориться, как многие фермеры нашего Новоспасска. Там ведь как было: подходит к фермеру бабуля — помоги, сынок, с машиной — сенца подвезти. И — бутылочку в руки. Так вот этими бутылочками и ухайдакали ребят. А на хуторе мы держимся. И развиваемся. Уже третий десяток лет.
На этот раз я обратил внимание на то, как дифференцирует Игошин рацион в зависимости от физиологического состояния коров и их удойности. Настоящая академия! На первый взгляд, вроде бы все как у всех — дифференцируется рацион дележом концентратов, самого молокогонного корма. Но как это искусно делается! Поскольку коровник построен на склоне, то под одной крышей получились как бы две террасы, на каждую из которых на дойку загоняют коров. На верхнюю — самых высокоудойных, то есть после отела, на нижнюю — менее удойных. Нижним фуража дают в среднем по ведру, верхним — по два. И утром, и вечером. Но и это не все. И на верхней, и на нижней террасе буренок тоже разделяют по продуктивности. И там тоже распределяют концентраты дифференцированно — кому побольше, кому поменьше. Не забывают и сахарного песка насыпать по 100 граммов на буренку — как углеводную добавку. Это лучше, чем патока, считает фермер.
И скотники, и доярки этот порядок знают. Все рационально, экономично, научно.
Кстати, хуторское ведение хозяйства дает КФХ Игошин значительное преимущество. Например, в пастьбе скота. Летом и до глубокой осени коровы здесь пасутся. Причем, и днем, и ночью. Благо, длинных переходов не требуется: вышли буренки с карды — и сразу морды вниз, в траву. Дойка — на ферме: она всегда под боком, самый дальний перегон — километр.
— Особенно коровы хорошо наедаются вечером, — говорит Владимир Александрович, — солнце садится, жара спадает, вот они и наверстывают то, что днем недоели — только хруст идет. Сейчас мечтаем о покупке электропастуха: все-таки молодняка стало много, и чтобы ночью телята не разбредались, нужна легкая переносная изгородь.
Высокий уровень животноводства характеризуют не только солидные надои — у нас немало примеров, когда надои большие, а уровень — ниже плинтуса. Важный показатель — воспроизводство стада. Это когда каждая корова в положенное ей время осеменяется и в положенное время приносит здоровый приплод. Судя по тому, что сейчас, когда на дворе середина января, а 35 коров в КФХ Игошин уже отелились и в предродовом состоянии находятся еще 7, чувствуют себя буренки вполне комфортно.
— Зарплата в месяц у меня составляет 10-14 тысяч, — говорит доярка Катерина Носова. — Работаю вдвоем с напарницей Кларой Бургановой. На ферме — целый день, здесь есть и домик для ночлега, если дорогу задует. В бытовке всегда имеется еда: пельмени, хлеб, чай — ешь, сколько хочешь. Работать можно…
Катерина тут не залетная работница. Живет в соседнем селе Александровская Слобода, в фермерской семье. Любит побегать на лыжах, на Крещенье обязательно в освященной проруби окунается.
А доярка Клара Бурганова ухитряется из своей зарплаты даже помогать сестре, у которой есть маленькая дочь.
Когда ночью мы с Владимиром уезжали в Альметьевск на квартиру к его сыну, из-под молоковоза торчали две пары ног. Оказалось, что-то там случилось то ли с коробкой, то ли с двигателем, а завтра в Заинске — ярмарка. Вот сын Владимира Александровича — Алексей и его товарищ Владимир Куликов, тракторист в КФХ, и устроили ремонт.
…От посещения сельскохозяйственной ярмарки в Заинске в душе остались и радость, и грусть одновременно. Радость оттого, что в изобилии здесь был самый главный продукт — мясо. Причем, свинина — по 160 рублей за килограмм, говядина — по 180 рублей. Народу было много, что говорило о том, что ярмарка для заинцев — дело привычное. Да и глава района Татьяна Воропаева с начальником райсельхозуправления Атласом Галиахметовым стороной ярмарку не обходят — спозаранку были здесь же.
А вот грустно стало, когда увидел, как к молоковозу фермера Игошина — машину в строй поставить все же успели — выстроилась очередь, как когда-то к мавзолею. Человек сто, если не больше. И не удивительно, ибо это был единственный в то утро на рынке молоковоз. Больше молоком никто не торговал — ни фермеры, ни владельцы личных подсобных хозяйств.
Впрочем, молока хватило всем — полтонны продает его ежедневно фермер. Игошин, похоже, стал поистине кормильцем жителей Заинска.
— Останавливаться в развитии нельзя, поэтому мечтаем увеличить поголовье коров до сотни, — говорит Владимир Александрович. — Для этого надо строить новый коровник. Но своих средств не хватит. Надежда — на господдержку.
Заинский район.
Владимир БЕЛОСКОВ.
На снимках: коневод П.Мурынов.
Фото автора.