Великая Отечественная война в каждом из нас, не нюхавших ее пороха, трансформирована по-разному. Я помню, как в нашем селе в 70-е годы устанавливали новый памятник. Из камня, покрашенного белой краской, метров десять высоты, с пятиконечной красной звездой наверху. Внизу, на парапете, у основания стелы — мраморные плиты со списками погибших. Длинный такой список — более 500 человек на 5 окрестных сел: Троицкое, Надеждино, Кучуговку, Осиново и поселок Передовой. Вокруг памятника — металлическая изгородь, внутри — газон и клумбы с цветами.
Помню самый первый митинг возле памятника 9 мая. Утром пораньше я съездил на велосипеде в лес за ландышами, а в 9.30 мы, школьники, торжественным строем направились в центр села, к памятнику. Здесь уже собралось взрослое население, подходили участники войны с орденами и медалями на груди.
Мой отец воевал на Дальнем Востоке с японцами, и о войне почти ничего не рассказывал. Да и не стало его, когда мне было 6 лет. Может быть, поэтому ярким представителем ветеранской гвардии, опаленной войной, для меня был мой первый учитель — Иван Григорьевич Крайнов. Седой, с подрагивающими руками, он отдавался своему делу полностью, без остатка. Благодаря его неравнодушию, упорству и настойчивости именно в начальных классах мы научились беглому устному счету — этим мы занимались на каждом уроке арифметики, решению задач разными способами, пению и пружинящим прыжкам с возвышений на землю… Именно ему предназначался мой скромный букет.
Ветераном Великой Отечественной был и директор школы Иван Иванович Кузнецов. Вернувшийся с фронта без руки, он, тем не менее, не утратил своей поэтичности. Писал стихи, нередко, подхватив меня под локоть, заводил в кабинет и читал их, с интересом выслушивая оценку тогда лишь начинающего стихотворца. Учитель истории, он в свой предмет был влюблен без памяти, чем мы, грешные, иногда пользовались. Изобразив искреннюю заинтересованность в раскрытии неведомых нам пятен истории, мы задавали Ивану Ивановичу в самом начале урока вопрос — по восстанию Спартака, по походам крестоносцев или по особенностям феодального строя — и внимательно слушали до конца урока…
Ни Ивана Григорьевича, ни Ивана Ивановича в живых давно нет. Но я их помню…
Владимир БЕЛОСКОВ.
Помню самый первый митинг возле памятника 9 мая. Утром пораньше я съездил на велосипеде в лес за ландышами, а в 9.30 мы, школьники, торжественным строем направились в центр села, к памятнику. Здесь уже собралось взрослое население, подходили участники войны с орденами и медалями на груди.
Мой отец воевал на Дальнем Востоке с японцами, и о войне почти ничего не рассказывал. Да и не стало его, когда мне было 6 лет. Может быть, поэтому ярким представителем ветеранской гвардии, опаленной войной, для меня был мой первый учитель — Иван Григорьевич Крайнов. Седой, с подрагивающими руками, он отдавался своему делу полностью, без остатка. Благодаря его неравнодушию, упорству и настойчивости именно в начальных классах мы научились беглому устному счету — этим мы занимались на каждом уроке арифметики, решению задач разными способами, пению и пружинящим прыжкам с возвышений на землю… Именно ему предназначался мой скромный букет.
Ветераном Великой Отечественной был и директор школы Иван Иванович Кузнецов. Вернувшийся с фронта без руки, он, тем не менее, не утратил своей поэтичности. Писал стихи, нередко, подхватив меня под локоть, заводил в кабинет и читал их, с интересом выслушивая оценку тогда лишь начинающего стихотворца. Учитель истории, он в свой предмет был влюблен без памяти, чем мы, грешные, иногда пользовались. Изобразив искреннюю заинтересованность в раскрытии неведомых нам пятен истории, мы задавали Ивану Ивановичу в самом начале урока вопрос — по восстанию Спартака, по походам крестоносцев или по особенностям феодального строя — и внимательно слушали до конца урока…
Ни Ивана Григорьевича, ни Ивана Ивановича в живых давно нет. Но я их помню…
Владимир БЕЛОСКОВ.