Республиканская общественно-политическая газета

Двадцать лет прошло с тех пор, как в России началась земельная реформа. Смысл ее заключался в том, чтобы обеспечить условия для хозяйского отношения к земле. А лучше хозяина, чем собственник этой земли, нет. И хотя утверждение это в отдельных случаях далеко не бесспорно, в целом же идея бесплатно распределить и закрепить главное богатство страны за теми, кто на этой земле работает и живет, была конструктивной и обоснованной. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Только в 1996 году, через пять лет после выхода закона о земельной реформе, сельчанам начали выдавать свидетельства о праве собственности на земельную долю. Работникам реорганизованных колхозов и совхозов, пенсионерам сельхозпредприятий, учителям, врачам и другим работникам социальной сферы, живущим на селе. Да, в чем-то закон был не совершенен, в каких-то моментах в нем были заложены и элементы несправедливости. Но это был серьезный и важный шаг по пути коренных позитивных преобразований, изменения отношений людей к земле. Что изменилось за двадцать лет? Возьмем Пестречинский район. Общая площадь сельхозугодий, переданная здесь в общедолевую собственность, составляет 33898 гектаров. Район этот пригородный, весьма привлекательный для агробизнеса, поскольку под боком огромный рынок сбыта — большой город с миллионным населением. Казалось бы, здесь земля должна пользоваться большим спросом, быть в большой цене, от сделок с земельными участками в бюджет республики должны течь немалые деньги. Но что происходит на деле? Изучаем официальную статистику. Из 7772 граждан, получивших в 1996 году право на земельную долю, спустя 15 лет это право законным способом зарегистрировали 5770 человек. Много это или мало — 74,2%? А это как посмотреть. Разве не настораживает, например, тот факт, что более 2 тысяч земельных долей в пригороде оказались невостребованными? Настораживает. И главная причина здесь — отсутствие на протяжении долгих лет какой-либо информации для населения: что делать со своим правом на земельную долю? Как им воспользоваться? Много свидетельств нетронутым грузом было уложено в сейфах руководителей сельхозпредприятий. Немало их было положено на дно разных семейных коробок и ящиков для хранения документов. Нашлись такие, кто просто утерял или выбросил свидетельства как ненужную макулатуру. А кто-то попросту — ошибочно или умышленно — не был внесен в списки. Из этого можно сделать вывод, что на протяжении многих лет земельная реформа не проходила через сознание людей, не стала движителем прогрессивных преобразований. Отдельные факты возникновения на сельских территориях здоровых земельных отношений, когда хозяйства стали заключать договора с правообладателями земельных долей и выплачивать им арендную плату, причем в некоторых случаях весьма приличную, в целом погоды не делали. Более десяти лет на республиканских семинарах-совещаниях такой важный вопрос, как арендная плата за земельные доли, даже не звучал. Более того, из уст высших руководителей, обходивших стороной тему земельной реформы, срывались фразы, смысл которых сводился к тому, что зерно и сено, которые выдаются за паи, люди должны не получать, а зарабатывать. Проще всего сделать популистский вывод, что чиновники на местах преднамеренно замалчивали земельный вопрос с каким-то дальним прицелом. Однако, думается, что в верхах попросту не было полного понимания смысла начавшихся земельных преобразований. Известно, что в некоторых арабских странах, например, в Объединенных Арабских Эмиратах, обладающих нефтяными запасами, граждане имеют высокий уровень жизни, имея среднедушевой доход порядка 17 тысяч долларов в год. И воспитываются на чувстве признательности и любви к стране, которая создает им нормальные условия для жизни. У нас тоже была попытка сделать граждан России сособственниками крупных предприятий и природных богатств. Помните ваучеры? А татарстанские ценные бумаги — не помню, как назывались. Что в итоге? Нефтяные компании и крупные заводы оказались в руках небольшой кучки людей. А те из нас, кто не продал ценные бумаги за пачку стирального порошка или пару валенок, хотя де-юре и являются акционерами каких-то обществ, на деле не имеют от этого ничего. И что? Ни чиновники, ни прокуратура, ни УБЭП в эти дела не вмешиваются. Значит, законы написаны так, что их можно обойти. А кто пишет и принимает законы? Власть, которую выбираем мы. Это — не лирическое отступление. Земля — главное наше богатство, данное природой. И богатство это должно стать фундаментом благополучия тех, кто на ней трудится. Нельзя сказать, что в стране и республике ничего не делается для продвижения земельной реформы. У нас появились целые министерства земельных и имущественных отношений, службы земельного кадастра и регистрации прав с районными отделениями. А каков результат? В целом по России лишь 15% той самой паевой земли зарегистрировано в собственность за гражданами. И это за 20 лет так называемой земельной реформы. Мизер! Не в этом ли причина того, что сельское хозяйство у нас в загоне? А как иначе скажешь, если за эти двадцать лет посевная площадь в России сократилась почти на 40 миллионов гектаров — на треть. Миллионы голов скота пошли под нож. В нашей республике, по данным Управления Росреестра по РТ, ситуация с закреплением земли в собственность или передаче ее в аренду — земли, а не прав на нее, не намного лучше. Например, в Пестречинском районе зарегистрирована передача в аренду только одного земельного участка площадью 2475 гектаров. И еще на 98 участков площадью 7036 гектаров зарегистрирован переход прав на основании сделок об отчуждении. Иначе, чем просто вялым шевелением, такой оборот земли не назовешь. А где появляется застой — там начинается болото. На беспризорной земле, как грибы после дождя, появились и разрослись латифундии — земельные владения крупных, не поддающихся управлению агрохолдингов, площадь иных из которых достигает полумиллиона гектаров. Получая львиную долю государственной поддержки, они демонстрируют в целом низкую эффективность вложенных средств. Если земля кормит, обувает и одевает, дает возможность получить образование, построить дом, не говоря уж о возможности хотя бы немного полноценно отдыхать, от нее не отказываются. Согласны? Сегодня же народ бежит из села. Даже в нашей республике, где, казалось бы, сельскому хозяйству традиционно уделяется немало внимания, ощущается нехватка не только механизаторов и животноводов, но и агрономов, зоотехников, инженеров. Те меры, которые предпринимаются в виде подъемных и доплат, погоды, увы, не делают. Выпускники аграрных вузов голосуют ногами. И кто остается? Фанатики! А это кто? Так ведь тоже люди. — Знаешь, — рассказывал на днях один фермер. — Бывает как: отсидишь в райцентре у стоматолога два часа, сразу три зуба просверлишь — по одному лечить времени нет. Приедешь домой чуть живой, приляжешь, потому что сил нет. А через полчаса все равно встаешь и садишься на комбайн — молотить надо, время не ждет. Или у жены температура под 38 градусов, и ты идешь доить коров сам, потому что у тебя только 37,2. И никаких больше вариантов — коров недоенными и некормлеными не оставишь… И вот этот фермер сейчас за большие деньги — порядка нескольких десятков тысяч рублей — должен оформлять документы на землю, на которой работает, которую поливает собственным потом. Потому что по закону без регистрации земельного участка он не может ею распорядиться так, как хочет: например, заложить его в банк для получения необходимого кредита. А то и вовсе может потерять — такие случаи были. А дальше этот же фермер проинформировал об интересном собственном наблюдении: — Вот сколько живу, не вижу, чтобы дети больших аграрных начальников оставались работать в селе. Не знаю таких. Все устраиваются в городе… Хотя бы вот таким фанатам дать возможность чувствовать себя хозяевами на земле! Ан нет! И сами они мучаются, и детей своих мучают. Я уже на протяжении нескольких лет наблюдаю за фермером из Пестречинского района — и через третьих лиц, потому что он сам избегает контактов, не надеясь ни на президента, ни на корреспондента, узнаю, как он годами судится, титаническими усилиями преодолевает препоны, чинимые то крупным инвестором, то местными властями. А все ради чего? Чтобы производить молоко и мясо, кормить нас с вами. … О ходе земельной реформы в России шел разговор на недавней научно-практической конференции, прошедшей в рамках 15-й международной специализированной выставки «Агрокомплекс: Интерагро. Анимед. Фермер Поволжья». Было заявлено, что отсутствие оборота земли, концентрация ее у гигантских латифундий являются главным тормозом на пути аграрных преобразований и в целом развития сельского хозяйства. Для продолжения земельной реформы нужны деньги. Огромные! Миллиарды и миллиарды рублей! То, что сегодня имеется в базах данных земельных организаций, не дает возможности что-то там регистрировать и двигать. Необходимы средства на дорогостоящее межевание с определением границ земельных участков. А сколько порогов различных кабинетов надо перешагнуть! А сколько очередей выстоять! И вот только сейчас, в преддверии очередных выборов, высшими властями было заявлено, что на продолжение земельной реформы будут выделены необходимые деньги. Половина — из федерального, половина — из регионального бюджетов. Неужели и впрямь воз сдвинется с места? Даже не верится. Некоторые фермеры считают, что это только предвыборный ход властей. Что ж, поживем — увидим. * * * Р.S. Интересная дискуссия состоялась во вторник в Госсовете РТ на заседании Комитета по экологии, природопользованию и аграрным вопросам, рассмотревшим ход реализации прав граждан на земельные доли. Выступившая на заседании с отчетом начальник Правового управления Минземимущества РТ Фарида Санатуллина подробно остановилась на статьях и пунктах земельного законодательства, сделав упор на том, какие появились изменения, упростившие процедуру изъятия невостребованных земельных паев и неиспользуемой земли. На что заместитель председателя Комитета Илсур Сафиуллин заметил: — Фарида Эрниковна, мы ведь здесь собрались, чтобы обсудить, как людям землю дать, а не как ее отобрать. Однако, судя по реакции начальника Правового управления, она не понимала, что от нее хотят. А когда поняла, то даже удивилась: — А зачем ее — землю — выделять? А ведь Санатуллина представляла на заседании Комитета не себя лично, а министерство, уполномоченное претворять земельную реформу в жизнь. Поэтому и не мудрено, что люди годами ходят по разным кабинетам в безуспешных попытках воспользоваться законным правом на земельную долю. Владимир БЕЛОСКОВ.