Из Алькеевского района до нашей редакции дошла информация: там водительских прав были лишены 6 человек, которые, как выяснилось, состоят на учете в качестве психически больных. Еще на 16 «психов» открыто судопроизводство. Странность и необычность ситуации заставили задуматься: действительно ли это больные? А вдруг гонимые? Бывало же в прежние времена, когда неугодных «воспитывали» психушками… Не рецидив ли? А если на самом деле больные, то почему им выдали медицинские справки на право управления автотранспортом? И кто выписал права?
Наш корреспондент провел собственное журналистское расследование этой загадочной истории, выехав в район.
— По плану республиканской прокуратуры нам предстояло провести проверку на наличие водителей, состоящих на учете в качестве наркозависимых, — рассказывает прокурор района Сергей Перфильев. — Однако страдающих этим видом заболевания в районе не обнаружилось. По большому счету, этим можно было бы и ограничиться: отправить в прокуратуру республики соответствующую справку и — дело с концом. Но мы решили проверить, нет ли среди водителей района тех, кто не имеет права сидеть за рулем по другим основаниям. И нашли 22 автовладельца, состоящих на учете у врача-психиатра. У каждого из них — болезнь, наличие которой ставит крест на праве управлять транспортным средством. На сегодняшний день через суд шестеро человек лишены водительских прав, по остальным идет судебное производство.
Печать похожа — подписи нет
В кабинете прокурора меня ждал врач-психиатр Алькеевской центральной районной больницы Петр Гурьев, которому я задала вопросы по поводу обязательных медицинских справок, на основании которых обучившиеся правилам и практическому вождению люди допускаются к управлению транспортными средствами. Он заметил, что не все состоящие на учете граждане лишены права управлять автомашиной. Например, комиссия может признать вполне «дееспособным» человека, страдающего депрессией в легкой форме, шизофренией, если она в активной форме проявилась только один раз за всю его жизнь. Допускаются к управлению личным автотранспортом граждане с диагнозом «легкая умственная отсталость». Главное — чтобы не было выраженных изменений личности, явных психических нарушений. Каждый случай может быть рассмотрен индивидуально...
— Мы регулярно обновляем базу данных о гражданах, нуждающихся в наблюдении у психиатра, — пояснил главврач. — Если человек проживает в нашем районе и нуждается в психиатрической помощи, мы обязательно об этом узнаем. Да и в отделении ГИБДД от него потребуют справку из больницы, к которой он прикреплен по месту проживания.
— Да, но в нашем случае речь идет о совсем других гражданах — тех, от кого на дороге не знаешь, чего ждать, — направила я мысль в главное русло.
Гурьев понял, что разговор конкретный, и больше не стал излишне теоретизировать. Он заявил, что подписи в справках похожи на настоящие, но на деле документы, якобы, фальшивые, и больница никакого отношения к ним не имеет.
А печать? Она же идентична настоящей!
Выясняем: к печати в больнице имеют доступ только главный врач и главный бухгалтер. Медосмотр для ГИБДД проводится на платной основе, и сделать все «незаметно» нереально.
…По правде говоря, беседа с врачом оставила неприятный осадок: с одной стороны — справки, в которых по всем признакам стоят подлинные печати, с другой — психиатр, утверждающий, что к печатям доступ ограничен. Но почему тогда на фальшивых справках появились «почти подлинные» печати? Кто мог «помочь» психически больным людям получить права? И действительно ли они больны?
Вполне адекватные «психи»
Чтобы прояснить ситуацию, я решила отправиться по селам к тем, кого по решению прокуратуры лишили или должны лишить водительских прав. И хотя психиатр категорически отказался предоставить мне информацию об этих людях, резонно ссылаясь на врачебную тайну, на селе ничего не скроешь: народ все про всех знает. Буквально за пару часов мне удалось встретиться и поговорить с тремя пациентами доктора Гурьева. Все имена и фамилии откровенничавших со мной людей, разумеется, изменены.
Моим первым собеседником стал сорокапятилетний Данис. С его слов, к психиатрам его перенаправили из республиканской клинической больницы (РКБ), куда он попал, проспав после обильного застолья ночь на холодной веранде. К утру был еле живым: бесконечная рвота, невыносимая головная боль и заикание. В таком состоянии мужчину и увезли в Казань, где, пройдя нескольких специалистов, он оказался у психиатра. По словам супруги Даниса, поначалу все решили, что у него белая горячка. «Я полностью доверилась врачам. У меня и в мыслях не было, что его могут направить к психиатрам. К наркологам — еще куда ни шло, но зачем в психбольницу-то?» — выплеснула наболевшее женщина. Данису «шлепнули» диагноз «шизофрения», и вот уже на протяжении 12 лет он никак не может реабилитироваться. Знающие люди рекомендовали супругам особо не «рыпаться», а наоборот, радоваться приобретенным преимуществам — ежемесячной пенсии по инвалидности, со всеми надбавками превышающей семь тысяч деревянных. «Мы походили по врачам, помучились, а потом махнули на все рукой: и правда — зарплату сельчанам месяцами не выплачивают, а пенсия приходит без задержек», — подытожила жена Даниса. А хозяин добавил: «Меня даже иногда спрашивают, сколько, мол, заплатил за инвалидность. Мало приятного здоровому носить ярлык психбольного. Вот теперь прав лишили. Как я без них? Ребенок заболеет — машины скорой помощи не дождешься, везем в больницу сами. Куда на селе без машины?»
На вопрос о том, кто выдал фальшивую справку, разговорчивая супруга ляпнула было: «знакомая медсестра», но тут же прикусила язык. Когда я отвернулась, то в отражении стеклянной дверцы стенки увидела, как за моей спиной Данис покрутил пальцем у виска в сторону супруги и показал ей кулак.
…К Игорю пришлось добираться по грунтовой дороге, которую развезло от грязи. Разумеется, застряли. На помощь вышел сам Игорь с соседями. Молодой человек вытолкнул иномарку на подмерзший участок дороги, после чего согласился ответить на мои вопросы. В процессе беседы я, понятное дело, всматривалась в лицо собеседника: живой, осмысленный взгляд, нормальная речь. Отвечал Игорь охотно, сказал, что справку ходил получать с матерью, так как она собиралась поговорить со знакомой медсестрой. Но, когда речь зашла о таинственной медсестре, сразу замкнулся и не пожелал назвать ее имя. Диагноз у Игоря — легкая умственная отсталость, так называемая олигофрения. Но он довольно быстро сообразил, что имя медсестры называть не следует.
Разумеется, трудно неспециалисту судить о состоянии здоровья человека, которому доктора ставили диагноз коллегиально, и все же в обыденной жизни мне не раз приходилось встречать так называемых «нормальных» людей, айкью которых был гораздо ниже, чем у моего собеседника. Тем не менее, из-за своего диагноза Игорь лишился источника дохода — заработка тракториста, но приобрел пенсию, почти равную собственной зарплате, да еще регулярно выдаваемую.
…Третий больной — Турк Байкалович — холеный, солидного вида мужчина, которого по всем признакам можно было бы отнести к так называемой «номенклатуре». Он встретил нас на пороге и хотел было пригласить к себе домой, но, узнав причину визита, передумал. Наш диалог состоялся на чисто вымытых ступеньках крыльца, у самого порога, занавешенного красивой и дорогой тканью. Бывший уп¬равляющий одного из совхозов, он, узнав о том, что ему теперь за рулем не сидеть, смирился с судьбой, поскольку «ничего против власти не поделаешь». Шестидесятилетний Турк Байкалович 20 лет назад попал в серьезную аварию: машина, которой он управлял, несколько раз перевернулась. Тем не менее, поскольку отделался только ушибами и сотрясением мозга, он к медикам обращаться не стал. А 14 лет назад его стали мучить сильные головные боли, и он решил обратиться к неврологу. Тот направил на лечение в Республиканскую клиническую психиатрическую больницу. «Нет, не за решетку, где буйные и опасные, а в отделение неврологии», — рассмеялся мой собеседник, заметив изменившееся выражение моего лица. Веселый, остроумный, он явно был в ударе и сообщил, что живет благодаря пенсии, превышающей 10 тысяч руб¬лей, безбедно, что такие деньги на селе сегодня не всякому удается заработать. От ответа на вопрос о «таинственной медсестре», выдающей липовые справки, ушел легко: «О чем это вы? Неужели думаете, что я отвечу на ваш вопрос?»
Неподсудные преступники
По словам прокурора района Сергея Перфильева, «таинственная медсестра», умудрившаяся выдать десятки липовых справок, скорее всего, останется безнаказанной, так как в судебной практике такие справки официальным документом не признаются. То есть нельзя привлечь медработника за подделку справки, а больного за использование ее в качестве документа, поскольку она никакие права не дает и от каких-либо обязанностей не освобождает. Справка — документ неофициальный, а вот водительские права официально признаны на государственном уровне в качестве разрешительного документа.
«Что интересно, ни один из 22-х владельцев фальшивых справок в аварию ни разу не попал», — отметил Сергей Михайлович. Также его удивила несогласованность действий медиков и сотрудников ГИБДД: «Существует специальная программа МВД, в которой фиксируется вся важная информация о каждом гражданине России. Там же обязательно указывается, состоит ли он на учете у психиатра. Достаточно сотруднику ГИБДД «пробить» информацию по базе данных, и все будет видно».
Однако в Чистопольском экзаменационном отделе Управления ГИБДД по РТ мне сказали, что для подобной перепроверки недостаточно штатных единиц: в день экзамен сдают по 100 человек, времени хватает только на сверку документов на бумажных носителях. Работа, тем не менее, идет: некоторые районы ввели в практику выдачу справок с голограммой. Экзаменаторы, судя по всему, возлагают на эти справки большие надежды, так как голограмму сложнее подделать.
Кому выгодно?
Беседуя с лишенными водительских прав мужчинами, я ни разу не заметила каких-либо отклонений в их психике: живой взгляд, достаточно грамотная речь, последовательность умозаключений логична, эмоции — в узде. Обычному человеку «с улицы» ни за что не уловить замеченные специалистами «отклонения». Возможно, что часть собеседников находилась в так называемой ремиссии, когда болезнь затихает, и личность живет полноценной жизнью…
Для выявления истины есть один жесткий вопрос: кому выгодно подобное положение вещей? Ну, про медсестру ясно. А выгодно ли сельчанам? Не секрет, что сегодня многим из них не выжить без поддержки государства: невысокая зарплата, выдаваемая с задержками, низкая рентабельность производства, перепады цен на сельскохозяйственную продукцию — все это душит село. Как выжить в таких условиях?
У каждого народа есть сказка о человеке, прикидывающемся недалеким простаком, чтобы обвести вокруг пальца тех, в чьих руках власть. Для России это — Иванушка-дурачок. Персонаж знаковый, ментальный, так сказать. Приятно, наверное, кому-то думать, что Иван-то — дурак! Однако вот ведь незадача — во всех сказках победителем выходит он.
Сегодня, похоже, пытаясь прокормить семью, мужчины на селе решаются на крайние меры — записываются «в дураки».
Людмила КАЗАНСКАЯ.