Киремень — так называли этот остров во времена Казанского ханства местные чуваши-язычники. Остров, расположенный неподалеку от слияния двух рек — Свияги и Волги, древние финно-угорские племена, населявшие эти земли издавна, считали священным и запретным местом. Название это происходит от чувашских слов «кир» — «входить» и отрицательной частицы «ман». Чуваши, а позже пришедшие сюда булгары (они переиначили название в «кара урман» — «черный лес», о чем упоминает в своих записках булгарский историк Шараф-эд-дин) опасались даже близко подходить к острову, куда в дни праздников и молений отправлялись язычники.
В заповедный же лес могли войти только жрецы. Остальным под страхом смерти запрещалось прикасаться к деревьям, и даже к упавшим с них веткам. Так было в древние времена.
В середине XVI века остров сыграл ключевую роль в завоевании Казани Иваном Грозным, став форпостом и перевалочной базой для русского войска. В 1550 году после неудачного похода на Казань царь Иоанн Васильевич по совету своего татарского союзника Шах-Али решил основать крепость на Круглой горе. Тогда-то и застучали на острове топоры плотников, нарушив его вековую тишину, а вниз по Волге поплыли десятки плотов со строительным лесом для будущих церквей, домов и крепостных построек. За несколько дней мрачный остров преобразился, подобно сказочному острову Буяну из сказки Пушкина.
После покорения Казани основанный на острове Свияжский Богородицкий Успенский монастырь становится оплотом православия. Чудо-остров со златоглавыми церквями и малиновым колокольным звоном привлекал внимание многих путешественников, оставивших нам красочные описания Свияжска. Посетившая в XVIII веке остров-град Екатерина II была поражена великолепием Свияжских храмов и подарила жителям города свою карету, которая хранится ныне в Государственном музее Казани.
До наших дней чудом сохранились уникальные настенные фрески Успенского собора, построенного псковскими зодчими во главе с Постником Яковлевым и каменщиком Иваном Ширяем в 1560 году. Среди них — изображение святого Христофора с волчьей головой. Считается, до того, как святой принял христианство, он жил среди диких язычников-каннибалов. Познав слово Божие, он проповедовал перед людьми свет истины нового учения, за что и получил имя, которое означает «несущий Христа».
К сожалению, в годы советской власти большинство из церквей и соборов были разрушены. Большевикам, объявившим беспощадную войну религии, нужны были новые памятники. И первым из них стал памятник... Иуде Искариоту, установленный на острове летом 1918 года по приказу председателя РВС Льва Троцкого. Трудно понять, почему именно образ библейского предателя пришелся по нраву безбожникам-большевикам. Однако, выступая на открытии памятника, Троцкий заявил свияжцам, согнанным на митинг, что Иуда был… одним из первых революционных протестантов!
Очевидцы тех дней вспоминали, что, когда с тумбы, на которой возвышался двухметровый памятник, сняли чехол, взору предстал гипсовый истукан буро-красного цвета с искаженным злобой лицом: одной рукой он сжимал веревочную петлю, наброшенную на шею, другой, также сжатой в кулак, потрясал в небеса. О факте установки памятника писал не только датчанин Х.Келлер, сопровождавший Троцкого, но и А.Вараксин в опубликованной в белоэмигрантских кругах на Западе книге «Дорогами русской смуты», вышедшей в 1923 году.
Впрочем, гипсовый Иуда недолго «украшал» остров. После того, как Троцкого скинули с политического Олимпа его же вчерашние товарищи по партии, памятник исчез. Куда — никто толком не знает. Говорили, что его разбили сами свияжцы. По другой версии однажды ночью во время ливня с грозой в него угодила молния. А кое-кто полагает, что памятник спрятали, и он по сей день хранится на острове в одном из потайных подвалов. Как бы то ни было, самого Льва Давидовича, изгнанного к тому времени из страны Советов, стали открыто именовать «Иудушка Троцкий» — так назвал его однажды сам Ленин.
Немало бед пережил многострадальный остров. В его храмах размещались сначала пересыльная тюрьма, во дворе которой расстреливали «врагов народа», затем — колония, позже — психиатрическая лечебница.
Сегодня Свияжск переживает период возрождения. Восстанавливаются уцелевшие храмы — памятники былого величия России. Но памятник ее позора, которым мог бы стать гипсовый Иуда, надо полагать, здесь не установят уже никогда.
Артем СУББОТКИН.