Ах, этот запах! Кисло-сочный, терпкий, нежный, родной, головокружащий. Он, перебивая все шлейфы мимо проходящих дам, проглатывая дух выпечки и жареного мяса из соседнего кафе, заглушив привычное зловоние выхлопных газов, передвигая шум и суету этого города на второй план, уносит тебя как будто в другое пространство. Обоняние тут же определяет направление, откуда этот аромат, глаза находят маленький газончик с только что скошенной травой. Наверное, горожанин прошел бы, ничего и не заметив, но я не могу. Это же запах сенокоса! И не просто запах, а воспоминания, переживания, это — часть нашей жизни…
«Твой папа еще в школе не учился, а уже проходил со своей мамой десяток километров, чтобы накосить и принести сено и прокормить корову, для того, чтоб у нас были катык и молоко, — воспитывала меня тетя — старшая сестра отца, когда я ленилась и отказывалась помогать по хозяйству. — Нам, старшим, было некогда, мы работали, а корм для скотины заготавливали мать-пенсионерка и братишка-дошкольник».
В детстве я не понимала всю серьезность картины, которая представлялась после тетиных слов: березы вдоль поля провожают двоих — бабушку, которая тащит тележку, полную тяжелого свежего сена, и маленького мальчика, толкавшего ее сзади. Мне это казалось мило, забавно, красиво. Но как это тяжело — я представить не могла! Потому что сама никогда не проходила столько километров пешком, да еще толкая тяжелую тележку. Я и сейчас не осознала бы суть этих воспоминаний, если бы у самой не рос сынишка дошкольного возраста. Если бы не знала, что в этом возрасте у них в голове только игры и фантазии, а маленькие ручки нужны для того, чтобы их нежно гладить.
Но полвека тому назад они держались за край тележки, и, наверное, как я сейчас, мой будущий папа ощущал запах свежего сена. Ведь он не меняется, несмотря на то, какое во дворе тысячелетие. Вот только люди становятся другими, растет новое поколение деревенских мальчиков, многие из которых ни разу в жизни не держали в руках косу, не знают, как ее точить и, наверное, никогда не узнают.
Отцы их не поведут на самый дальний уголок луга, где заканчивается кукурузное поле, и начинается участок с вкусной, сочной травой. В которой так много витаминов, которая обогащает молоко питательными элементами, обеспечивая ему высокое качество. Они не услышат совместную мелодию косы и падающей травы, не почувствуют соленость пота, текущего по лбу, и не узнают, каким вкусным может быть ржаной хлеб, когда его запиваешь травяным чаем, лежа на травяном, только что «сконструированном» своими руками зеленом валке.
Нет, я не осуждаю нынешнее поколение. Я понимаю их отцов, решивших отвезти кормилицу подворья — корову на мясокомбинат. Я знаю, какой это тяжелый труд и какая низкая отдача — иметь во дворе буренку. Когда у тебя день начинается в 5 часов утра и заканчивается глубокой ночью. Когда ты вкладываешь столько сил зимой и летом, весной и осенью, не знаешь выходных и не можешь забыть про работу даже в праздники, чтобы получить эти драгоценные литры питательного, очень нужного для каждого организма напитка — молока! Я каждый раз, когда вижу, жалею деревенских женщин, ранним утром глубокой осенью шагающих по грязи с полными ведрами молока. Они идут в пункты приема продавать продукт своего труда, желая иметь доход от своего подворья. И очень расстраиваюсь, увидев в магазине, что стоимость молока, добытого тяжелым трудом, и воды, просто набранной из источника, мало чем отличается.
И как тут можно осуждать тех сельских жителей, которые считают, что молоко и масло проще и дешевле купить в магазине, чем производить. Конечно, болит сердце, когда наблюдаешь, что из года в год коров в деревенском стаде становится все меньше и меньше. Ведь стадо — это неотъемлемая часть сельской жизни, деревню никак нельзя представить без коров, неспешно шагающих утром к лугу и вечером с полным выменем оттуда возвращающихся под пристальным присмотром пастуха. Ну, как же быть, если этого не останется в селе?!
Но есть еще в деревне то поколение крестьян, которые с малых лет толкали тележку, полную сена. Когда они косят сочную траву для своей буренки, то не думают, выгодно это или нет, окупится ли их сегодняшний труд или не окупится. Они косят, потому что не могут иначе: если траву оставить так — это будет неправильно. Такой поступок для них равен предательству по отношению к земле, к родной деревне.
Вот мои родители, люди уже давно пенсионного возраста, силы уже не те, как в молодые годы, но от коровы не отказались. Ежедневный труд в своем хозяйстве — для них смысл жизни. Для мамы, например, доставляет огромное удовольствие продукты своего труда: молоко, сметану, творог — раздавать всякой родне и друзьям семьи в качестве гостинцев. А папе, по образованию и профессии агроному, ради удовольствия работать на земле неоднократно отказавшемуся от руководящих должностей, просто так не оставить косу. Пусть кто-то над ним и посмеивается, говоря: «Что ж ты так горбатишься, ведь сено для твоей коровы сейчас так просто купить». Но он в свои почти семьдесят лет каждый день идет туда, где заканчивается кукурузное поле, где есть тот самый участок земли с сочной травой. И звучит вдали от деревни совместная мелодия — косы и падающей травы…
Гульназ МИРХАЛИЛОВА.
На снимке: Фаварис Мирхалилов
на сенокосе.