Вам не кажется, уважаемые россияне, что со сменой нашего с вами общественного строя неразрешимых вопросов в нашей с вами жизни стало больше? И главное — не понятно, почему? То ли поголовье лебедей, щук и раков увеличилось, то ли законы пишутся кусками — каждая партия свой, и в них много противоречий? То ли еще чего…
Вспомним, к примеру, мартовский, этого года, съезд фермеров Татарстана. Ктото из делегатов из Буинского района поднял вопрос о заброшенных бывшими колхозами и совхозами, а потом и бывшими холдингами коровниках и других производственных зданиях. Стоят, мол, они, без окон и дверей, обрастая бурьяном и создавая опасность для детворы, и никому до них нет дела. А могли бы отдать, к примеру, фермерам — те бы нашли им полезное применение, да и удешевили бы себе создание материальнотехнической базы. А в выигрыше будет вся республика.
Сидевшие в президиуме товарищи не оставили без внимания данный вопрос, записали в свои блокноты с обещанием разобраться в ситуации. Тем более примерто — типичный: практически в каждом районе красуются такие скелеты. Или «клюшки», как их еще называют. И сколько им еще стоять беспризорно?
Недавно эту проблему снова поднял фермер из села Большие Тиганы Алексеевского района Ильнар Яруллин. В интернетприемную Президента РТ пришло от него письмо следующего содержания: «…Меня зовут Яруллин Ильнар Наилович, являюсь главой КФХ с 2012 г. Занимаемся выращиванием гусей — до 1000 голов, выращиванием огурцов в теплице площадью 300 кв. м. Это — сезонная работа. Мы хотим развиваться, приобрести КРС, увеличить рабочие места, обеспечить круглогодичную занятость работников.
На территории моего земельного участка находятся два помещения бывшего «ВАМИНа», построенные 30 лет назад. Арендаторы здешних земель — «Сэт иле» и «Хузангаевское» — не раз покушались на них, так как они из металлических труб и заборных плит. Пришлось дважды в этом году вызывать полицию, чтобы остановить разбор. Предлагал руководству оплатить им стоимость плит и металла, лишь бы сохранить коровники. Получил отказ.
По данному вопросу не раз обращался к главе Алексеевского муниципального района — Козонкову В.Н., директору ООО «Хузангаевское» Чугунову Е.М., арбитражному управляющему Зубову А.В., министру сельского хозяйства и продовольствия РТ Ахметову М.Г., председателю Госсовета РТ Мухаметшину Ф.Х. Это не привело ни к какому результату.
Самое интересное — помещения находятся на моей земле, но ни помещения, ни землю под ними я не могу использовать. А налоги плачу за всю площадь. У меня нет таких средств, чтобы строить новые помещения. Прошу помочь договориться выкупить старые помещения».
Ого, видите, искрыто какие! А между прочим, спикер парламента именно на том съезде, откликнувшись на выступление буинского фермера, говорил, что заросшие бурьяном островки с «клюшками» — это позор республики. И что эту проблему надо решить непременно.
Вряд ли тут дело в забывчивости — забот, мол, у главы парламента много, вот и не дошли руки. Если бы это было так, наша республика не была бы ведущим регионом России по всем направлениям развития. Значит, проблема сложная.
Вот если бы мы оставались в том, раскритикованном нами советском строе, вопрос бы решился быстро. Пригласили бы, кого надо, на бюро обкома, всыпали бы по первое число, пригрозив отнять партбилет, и — все, дело было бы сделано. Уже на следующий день фермер начал бы в заброшенных помещениях хозяйственную деятельность, а еще через парутройку дней получил бы необходимые для такого дела документы.
Нынче, похоже, ситуация другая. Нынче мы провозглашаем главенство закона. Того самого, который написан кусками Лебедем, Раком и Щукой. И закон этот, пусть даже вот такой, противоречивый, заставляет при желании приобрести недвижимость искать собственника, имеющего на руках документы на право собственности, зарегистрированные в соответствующих органах.
А документов таких нет! В том смысле, что их нет и не было вообще. Может, гдето чтото и было, но затерялось. И получается, что в юридическом плане заброшенные и зарастающие за околицей села помещения — ничьи. Помните в известном фильме: «Нет же никого в таможне, кому платить — неизвестно…»?
И получается цугцванг. Это как в шахматах: в партии, бывает, возникает такое положение для одной из сторон, когда мата вроде бы и нет, но любой следующий ход ведет к неминуемому проигрышу. Если, конечно, соперник серьезный.
Известны примеры, когда в том или ином районе эти вопросы решаются на уровне главы. Но этот глава, проявляя патриотизм и заботу о развитии малых форм хозяйствования, оставляет таким решением, ни много ни мало, коррупционный след. Дада! Из какогонибудь комитета или прокуратуры его могут спросить: «А на каком правовом основании отдал этот коровник именно этому фермеру, а не другому?». И доказывай, что ты не верблюд. Представляете себе положение главы: сиди и ничего не делай — дадут по шапке за безделье, сделай комунибудь доброе дело — затаскают за коррупцию, сейчас это модно.
Вот ведь как мы теперь живем. Почемуто из далекого детства вспомнился фильм, когда за переход нашей границы молодой солдат после долгой погони в горах уложил нарушителя на землю и наставил на него автомат. Нарушителем оказался пожилой человек, который, глядя в дуло автомата, сказал: «У меня когдато был сын — вот такой, как ты, и я ему говорил: сынок, когда в жизни возникает сложная ситуация и ты не знаешь, как поступить, поступай по закону…». И после этих слов тыльной рукой ладони смахнул пот с лица, обнажив шрам на лбу. И молодой пограничник, увидев шрам, остолбенел: перед ним лежал его отец, сгинувший в войну…
В наших правоохранительных органах иногда можно услышать мудризмы другого ракурса: мол, есть понятие «закон», а есть понятие «справедливость». Так обычно оправдываются, когда какогонибудь богатенького уводят от ответственности.
Ктото, кто устал читать эту беллетристику, может в нетерпении воскликнуть: «Да что тут рассуждать? Отдать надо эти «клюшки» фермерам, и все тут…».
Да, но фермеров у нас 5 тысяч, а «клюшек» — может, 500, может 1000… Кому отдать?
Взять Ильнара Яруллина. Молодец, парень, ничего не скажешь. Из местных, имеет два высших образования — педагогическое и сельскохозяйственное. 8 лет работал старшим тренером по борьбе и вот уже почти 5 лет — фермер. С женой Разиной имеют двоих детей — дочку и сына. У них 44 гектара земли — 27 гектаров в долгосрочной аренде и 17 гектаров в собственности. Кроме огурцов выращивают многолетние и однолетние травы, на их участке имеется озеро. Строят дом…
Отдать бы им те спорные помещения — и дело с концом! Но просто только сказка сказывается. Где гарантия, что такое решение будет поддержано жителями села Большие Тиганы? Между прочим, такая поддержка важна и для самих Яруллиных — ведь им там жить, и лучше жить по справедливости. А вряд ли большинство сельчан будет «за». Хотя бы изза зависти. Мы ведь как устроены: «Пусть лучше никому, чем комуто…».
Яруллины — не ребята с улицы, это понятно. В наше время, когда, считай, вся земля под холдингами, они получили хороший участок практически в селе, да еще с постройками. А в 2013 году КФХ выиграло грант «Начинающий фермер»…
«Мы когда оформляли землю, не знали, что на ней стоят эти помещения…», — заявляет Ильнар Наилович.
Лучше бы он этого не говорил. Человеку, который оформляет землю, да еще в собственность, и не знает, в каком болоте ему ее выделяют, не то что землю, и «клюшки»то давать нельзя.
Поэтому, давайте считать, что он просто не правильно выразил свою мысль. Ладно? Бывает же такое…
А теперь попробуем поразмышлять не по понятиям, а с позиций государственных интересов. В настоящее время на территориях, где работал «ВАМИН», а впоследствии хозяйствовал «Сэт иле», сейчас хозяйственной деятельностью занимается ООО «Хузангаевское» и, казалось бы, этому обществу этими помещениями и управлять. Да, но как оно это будет делать? Землято вокруг — фермерская. Не на вертолете же переправляться! И получается, что у них один способ попользоваться добром — разобрать помещения на строительные материалы: трубы и плиты. Да, но опятьтаки: у новых хозяев нет на эти помещения тех самых законных документов. И получается, что свое слово должны сказать и арбитражный управляющий, поскольку процесс банкротства еще не закончился, и ОАО «Татагролизинг», который главенствует в таких горячих точках — при переходе земли и имущества от обанкротившегося инвестора к другому. Да и руководство района не должно оставаться в стороне.
А вообще, по большому счету, такой масштабный, серьезный, непростой вопрос, как бесхозные заброшенные помещения, мог бы стать темой заседания Совета Безопасности при Президенте РТ. Здесь тот случай, когда может быть принято волевое решение с учетом, прежде всего, государственных интересов. Такое решение развязало бы руки и муниципальной власти. Как бы кто к фермерам Яруллиным ни относился, но только они в настоящее время могут использовать данные помещения с наибольшей пользой. Не разбирать их на металлолом и стройматериалы, а восстановить и извлекать выгоду. Да, стопроцентной гарантии за то, что помещения у фермера будут использоваться эффективно, никто не даст. Уж очень много неизвестных в заковыристых формулах нашей жизни. Но другого решения, похоже, нет. Тем более, в условиях, когда на разных уровнях заявляется, что фермеры — это не просто динамично развивающийся сектор сельской экономики, но и хранители сельского уклада жизни, народных устоев, обычаев и традиций, самая энергичная прослойка сельского общества. И такое решение было бы для них той самой государственной поддержкой, которой сегодня им так не хватает. Да и для облика сел и деревень было бы неплохо: зачем красивую сельскую околицу уродовать такими вот заросшими бурьяном «клюшками»?
Владимир БЕЛОСКОВ.
На снимке: Ильнар и Разина Яруллины.